Декоратор

МАРША. Нет, пожалуйста, миссис Эрскин! Я вовсе не хочу рассказывать Реджи мою версию до вашей!.. (Крайне нетерпеливо и возбуждённо). О, Боже! Посмотрите. Прежде, чем уйти! (ДЖЕЙН останавливается на пороге прихожей).

ДЖЕЙН. Что случилось?

МАРША. Могу я сказать вам кое-что, пока мы наедине? (Яростно почёсывается). Очень конфиденциально… (ДЖЕЙН внимательно смотрит на МАРШУ, раздирающую кожу).

ДЖЕЙН. Надеюсь, вы не подхватили что-нибудь эдакое, не так ли?

МАРША. Что?

ДЖЕЙН. Что-нибудь, чем вы могли заразить Брайана, и что он может передать мне?! (ДЖЕЙН почёсывается).

МАРША. Я не подхватила ничего такого…

ДЖЕЙН. Тогда почему вы так раздираете себя?!

МАРША. Чисто нервный зуд! Это — от Вас! Ничего заразного!

ДЖЕЙН. Ну, хорошо. (Короткая пауза). Что вы хотите сказать, миссис Хорнбим?

МАРША. Нечто исключительно важное.

ДЖЕЙН. Что?

МАРША(Встаёт и, нервно поглядывая на на часы, направляется к окну. Выглядывает на улицу). Это…, это… (Не в силах изречь нечто осмысленное). Просто на самом деле… (Пауза). Я должна признаться и не буду вас больше задерживать. Вчера вечером…

ДЖЕЙН. Что вечером?

МАРША. Когда вы видели меня в ресторане. (Почёсывается). Я сидела у окна…

ДЖЕЙН. С моим мужем Брайаном…?

МАРША(Помедлила). Абсолютно точно. Не отрицаю сам факт. Я сидела в ресторане с вашим мужем…. Именно у окна и именно с вашим мужем…

ДЖЕЙН. И именно поэтому я здесь. И вернусь ровно в десять.

МАРША. О-да, но есть нечто, о чём вы ещё не знаете.

ДЖЕЙН. Что например?

МАРША(Взглянула на часы. Помолчала). Вы утверждаете, что видели меня с вашим родным мужем у окна?

ДЖЕЙН. А кто в этом сомневается?

МАРША. Вы утверждаете, что мы в этот момент ели крем-брюле? Нет.

ДЖЕЙН. Нет — что?

МАРША. Именно в этом утверждении вы абсолютно неправы! Мы не ели крем-брюле! Вот так! Мы ели шоколадное!

ДЖЕЙН. И что же?

МАРША. О! Да! Вы можете, пожалуй, сказать и так. (Пауза). И теперь мы подходим к кульминационному моменту. К развязке. (Подходит к окну, выглядывает на улицу). Как ваша подруга описала меня, рассказывая об этом эпизоде?

ДЖЕЙН. Какая разница?

МАРША. Нет, но как именно ваша подруга описала меня?

ДЖЕЙН. Характеристика, прямо скажем, не была комплиментарной. Но она — моя подруга…

МАРША. Нет, всё-таки скажите, как именно она охарактеризовала меня?

ДЖЕЙН. Это ещё больше огорчит вас. А вы и так уже не в себе.

МАРША. Я не возражаю… и не боюсь… Это очень важно. Соберитесь с мыслями, но скажите мне всё.

ДЖЕЙН. Ну хорошо. Прежде всего она сказала, что у вас не лицо, а косметический склад.

МАРША(Мгновенно реагируя). Противная, мерзкая дрянь!

ДЖЕЙН. Послушайте, у меня нет малейшего желания обсуждать мою подругу… или её слова… (Открывает входную дверь. МАРША отчаянно пытается тянуть время).

МАРША. Нет! Нет! Она права и в этом всё дело!

ДЖЕЙН. В чём же?

МАРША. Ненавижу, но приходится признать. Вы даже представить себе не можете, как мне противно с этим согласиться. Я в самом деле переборщила с косметикой. (Пауза).

ДЖЕЙН. И это та самая важная новость, которую вы должны сообщить мне?

МАРША(Помолчав, грустно качая головой). Да именно.

ДЖЕЙН. Извините, у вас действительно явные проблемы с мокияжем, перебор косметики, но это — ваши проблемы. Я вернусь чуть позже, когда ваш муж точно будет дома… (Поворачивается к двери).

МАРША. Но пожалуйста. Вы не можете сейчас так просто уйти, погрузиться в такую непроглядную, тёмную, дождливую ночь…

ДЖЕЙН. Сейчас ничуть не темно. И дождя нет…

МАРША. На самом деле, я не могу вам разрешить вот так уйти и ходить по улицам целых три часа… Такой одинокой. Несчастной… С больными коленями…

ДЖЕЙН. Как вы смеете?!

МАРША. Я хотела сказать, вам, наверное, будет грустно одной ходить по улицам…

ДЖЕЙН. Я иду домой приготовить ужин Брайану, а потом сразу вернусь.

МАРША. Нет, наверное, вы уходите потому, что я была так ужасающе негостеприимна…Это так грубо с моей стороны. Ещё чашечку чая?

ДЖЕЙН. Нет, спасибо.

МАРША. Я обязана быть гостеприимной. После того, что вы сделали для меня… Позвольте мне развлечь вас, пока Реджи ещё не пришёл. (Садится за пианино и начинает играть «Клементину», затем — «Однажды ранним утром», которую поёт эдаким тремолирующим контральто).