Декорации смерти

– Да, она варит им суп. Это было мое распоряжение. И теперь у нас два садовника. Один, как ты знаешь, Юрий Петрович, муж Галины Петровны, и заодно водитель, но он один не справляется, там много работы, и чтобы косить наши лужайки и следить за зимним садом, нужны сильные молодые руки. Поэтому я принял профессионального садовника с проживанием.

– С проживанием? И где же он будет у нас жить?

– На первом этаже, рядом с твоей комнатой.

– В смысле? – вспыхнула Женя, вспоминая свою жизнь в доме братьев Бронниковых в ту пору, когда была там домработницей и занимала небольшую комнатку неподалеку от выхода в зимний сад. – Ну, спасибо, что не поселил его в моей комнате!

Эта комнатка так и осталась за ней даже после того, как она вышла замуж за Бориса, и была ее прибежищем. Там была исключительно ее территория, где она хранила все свои дорогие сердцу личные вещи: альбомы с фотографиями, холсты и краски, недописанные картины, книги, альбомы по искусству, дизайну, садоводству, ландшафтному проектированию, книги по кулинарии. Под окном стоял большой сундук, набитый сшитой ею еще до замужества одеждой в стиле бохо с вышивкой и кружевами, сделанными на заказ стильными башмачками из натуральной кожи, авторскими сумками, украшенными кожаными цветами и вставками из бархата, и много всего прекрасного, с чем бы она никогда не рассталась и что, по ее мнению, должно было храниться именно здесь, на ее личной территории. Борис подарил ей как-то японскую швейную машинку, на которой Женя сама сшила занавески для кухни, оригинальное шерстяное одеяльце для детской комнаты, курточки и штанишки для Миши. Там же, в углу, примостилась корзинка с клубочками шерсти для вязания, шкатулка для ниток и иголок. В этой же комнатке Женя вела свои задушевные разговоры с Тонечкой…

И вот теперь, через стенку, в свободной комнате, Борис решил поселить какого-то крепкого, судя по его словам, парня с сильными руками, садовника!

– Ты не переживай… И прости, что не посоветовался с тобой. Да я вообще хотел сделать тебе сюрприз! Сад требует постоянного ухода, он разросся, стал таким красивым. Юрий Петрович к концу дня просто падает от усталости. Что же касается соседства с твоей комнатой, то ты не переживай, я распорядился, чтобы ту комнату уже сегодня изолировали, выстроив стенку в коридоре. А в конце коридора будет пробита дверь в сад, как раз к садовому домику с инвентарем, где сделаем навес, а на земле выложим плитку, поставим скамейки, каменные чаши с цветами, и получится такая зона отдыха.

Женя слушала его с непритворным удивлением. Как же это так? Получается, что она совсем не знает своего мужа. А он, ее муж, прекрасно зная о том, как она страстно любит сад, как много времени уделяет ему и какую радость он ей доставляет, нанял садовника, да еще и придумал, как оборудовать ему место! И все это делает втайне, чтобы доставить ей удовольствие. И если бы не его неожиданная поездка в Питер, быть может, он давно был бы уже дома и руководил строительными работами? И кто знает, может, большую часть работы к ее возвращению уже и сделали бы. А она, вместо того чтобы быть благодарной Борису, постоянно ищет в нем какие-то недостатки, придумывает причины для собственных страхов, как будто бы не понимает, что все это вызвано лишь ее разрастающимся чувством вины. Сейчас она вообще слушает о садовнике, находясь рядом со своим любовником.

– Борис, это замечательная новость.

Но эта новость была ничтожной по сравнению с той, что Бориса сейчас нет дома. Что не будет его и завтра, и послезавтра. А это значит, что в ближайшие дни никакого скандала не будет. И что если бы даже Наташа и подготовилась бы к нему уже сегодня, то точно дождалась бы возвращения Бориса, поскольку этот театр эмоций предназначался прежде всего для него. Это ему она собиралась рассказать об измене жены.

– Так ты не сердишься на меня?

Она вынырнула из своих мыслей и снова оказалась в летящей по шоссе машине. Она прижимала к уху телефон, который казался ей уже горячим, по вискам ее струился пот, и она чувствовала себя неловко, разговаривая с мужем при Журавлеве. Современные телефоны с комфортной громкостью позволяют слышать говорящего и всем окружающим.

– Почему? За что я должна сердиться?

– Ну, что не посоветовался с тобой, что перекрыл коридор, нанял садовника.

– Борис, ты что? Наоборот, я рада.

– И что Ребров поживет несколько дней у нас, это как? Не напряжет тебя?

– Ребров – мой большой друг, ты же знаешь… – Она продолжала говорить холодным отрешенным тоном, на что, как ни странно, Борис не обратил никакого внимания. Быть может, потому что тоже чувствовал свою вину перед ней и за неожиданный отъезд, и за все остальное, о чем сообщал.

– Вот и отлично. Теперь за всех вас я спокоен. Ну, пока, моя дорогая. Целую тебя.

– Не переживай, все будет хорошо. Счастливого пути, Борис.

– Будем на связи.