Декорации

– А теперь послушай сюда! – Куда более строго начал мужчина, явно сменив тон, – ты подпишешь это, и я скажу почему! Ты – сотрудник ЦРТ, с высоким допуском, единолично отправился искать людей, которые там остались: никому не сказав, ни у кого не спросив. Более того, ты единолично нашел людей, чья причастность к атаке на гражданское население доказана! Там многие, кого мы опознали, были участниками радикального движения и являлись, а вот это важно, объектами наблюдения разведки. Конечно, не все были такими, и не каждый мечтал мстить, но вычленять врага среди толпы в такое время никто не будет, особенно, учитывая, что лидером их был, как ты и без меня знаешь, не простой человек. Ты хороший служащий, у тебя репутация и связи, а главное – авторитет, именно поэтому ты не лежишь сейчас среди трупов. Ты – герой, который нужен сейчас людям, ведь они жаждут узнать про своего врага, которого, строго и только благодаря тебе, оказалось возможным устранить, а это – дает гражданскому населению веру в то, что теперь они могу спать в безопасности. Будешь строить из себя героя – мы найдем способ, как добавить тебя в списки жертв. А пойдешь навстречу, и не будешь губить свою жизнь и, смею заметить, карьеру, то получишь и славу, и хороший достаток. Сейчас, как никогда, людям, нашим людям, нужно указать кого винить в том, что произошло, нужен враг, а иначе они могут начать искать его среди своих соседей, друзей. А это никому не нужно. Ты же знаешь, кто виновен в атаке на твой лагерь, следовательно, они же и ответственны за сбой сети. Этим людям куда лучше быть мертвыми, чем живыми! Нужно думать о большинстве, пусть и в ущерб меньшинству, но такова жизнь. Небольшая жертва ради общего блага, уж ты-то должен это понимать. Так что подписывай. Подписывай! – Выкрикнул мужчина, ударив по столу кулаком, и Соломон, наконец, поднял на него глаза – глаза сломленного человека, лишенного тяги к жизни.

Ильза

Оказавшись на «другой стороне медали», Ильза всеми силами цеплялась за то время, когда все было четко и ясно, понятно и ровно разделено на черное и белое. Время, когда она бесстрашно боролась за правду – единственно верную для всех и каждого. А ведь прошел всего один день, и ее постулаты не выдерживали напора сомнений. Что-то мешало ей просто поступить так, как она делала уже много раз. Все произошедшие события почему-то не провоцировали в ней уверенность в несостоятельности правительственных и научных руководителей, а наоборот, лишь сочувствие и боль. Относиться критически, исключая эмоции, она больше не могла.

С того момента, как она прослушала откровения капитана корабля прошло уже больше часа, но его слова все еще крутились у нее в голове. Она не была знакома ни с кем из них лично, но почему-то чувствовала, будто бы они – друзья и коллеги. Вспоминая досье и видео сообщения, предоставленные Агатой, Ильза не могла свыкнуться с мыслью, что те люди, символы своего дела, сами же и погубили его. И это, не говоря уже о судьбе десяти космонавтов, решивших стать частью эксперимента, который, как видит она сейчас, все же был лишним. Они рисковали жизнями вдвойне, как оказалось теперь, и даже если они смогут выйти из криосна здоровым и без патологий, то все равно их ждет лишь разочарование.

Все это поначалу будто бы разрушало Ильзу изнутри, но теперь, все эти переживания превратились в некий этап перерождения. Она осознала, что жизнь ее разделилась на «до» и «после», открыв совсем иную точку зрения, которая больше не позволяла ей мыслить так, как раньше.

– Что с ними будет?

– Филиппа, скорей всего отстранят от полетов, но званий не лишат, все-таки он следовал протоколу… пусть и с натяжкой. Виктора ждет суд. Остальных ждут разбирательства, но ничего больше «нарушения приказов» им не светит, я так думаю.

– А официальная версия?! – Спросила Ильза, впервые подняв голову и посмотрев на Бенджамина, стоявшего прямо у того стекла, за которым все еще работал ЦУП.

– Мне она пока не известна.

– Знаешь, я бы с таким удовольствием расписала бы твою некомпетентность, так ярко и красиво, как это только возможно, уж поверь, руки так и чешутся… Ты даже не представляешь, как бы я разогналась, будь я сейчас там, среди людей, которые в очередной раз увидели неудачу, – твою неудачу… – Чуть остыв, Ильза с тяжестью произнесла, – Только вот подливать бензина в огонь не мне хочется… и без того все ужасно. Не хочу делать все еще хуже, надоело. Они этого не заслуживают.

– Особенно после того, как те же люди устроили беспорядки, в ходе которых погибли их соотечественники, – крайне разочарованно, как бы невзначай, сказал Бенджамин.

– Не смей их осуждать! – Резко вырвалось у Ильзы, – какой выбор оставался у людей, узнавших о вероломном желании убить их героев просто потому, что это выгодно?

– Я не это пытаюсь сказать.

– И к тому же, – Ильзу было не остановить, – мне, видимо, стоит лишний раз напомнить из-за кого и для чего эти люди свершили то, чем вряд ли потом будут сами гордится!