Декорации

– Спасатели забрали не все оборудование, многое осталось там.

– С каких пор это проблема? Если это действительно обладает тенденцией к увеличению, то надо быть на шаг впереди, иначе все было зря, как и смерть Майи.

– Мы не можем бросить там людей, – практически не осознанно произнес он, – куда мы тогда скатимся, кем мы тогда будем?

– Занимайся своей работой, а я займусь этим, договорились? Уже сейчас готовятся группы для вылазки и поиска людей. Это военные, профессионалы своего дела. Тебе делать там нечего, оставь это другим.

– Хорошо-хорошо, я согласен, – Соломон посмотрел на Бенджамина, не сводившего с него оценочный взгляд, и, оглянувшись вокруг, произнес, – я очень устал, можно прогуляться, пока мы не уехали?

– Конечно.

Соломон сразу же зашагал куда-то в сторону, убрав руки в карманы и чуть сгорбившись. Сам Бенджамин еще какое-то время смотрел вслед юноше, которого Майя так ценила, что даже заставила взять его на должность, к которой он, несомненно, подходил, хоть и был несколько молод. Бенджамин в итоге рискнул и сейчас так хочет сказать ему спасибо, за то, что он хоть чем-то помог женщине, которую сам не смог защитить. Соломон скрылся за деревьями, оставив Бенджамина наедине с оголенными чувствами, которые он так долго держал, и вот они наконец-то хлынули потоком – он почти плакал. Опершись руками о ближайшее дерево, он чуть согнулся и спрятал голову между предплечьями, уткнув лоб в гладкую кору. Его разрывала боль от того, что его не было рядом, когда она умирала… от того, что он никогда больше не увидит ее и не скажет, как сильно любит… а из головы все не выходил их последний, настоящий разговор, который произошел три года назад. Было сказано много слов, но как он помнил, именно эти были последними…

– Да хватит так утрировать! Майя, сколько можно! Ты просишь меня сделать что? Забыть обо всем и начинать помогать каждому пострадавшему? На это есть врачи, есть служба помощи пострадавшим от того же ЦРТ, которое еще существует лишь благодаря мне! Ты хоть знаешь, что приходится делать, на какие уступки идти, ради сохранения этого места и возможностей, которые оно еще сможет создать? Я практически на войне, потому что если мы не сохраним это место и людей, то никакого будущего не будет! Все жертвы будут напрасны. – Вопреки тому, как сильно он ценил в ней филантропию, в тот момент ему казалось, что она неверно расставляет приоритеты. Он и вправду делал все, чтобы сохранить за собой власть и ресурсы, ведь лишившись их, не будет того, ради чего они работали. Она почему-то не понимала этого, и это злило его, ведь Майя всегда находила оптимальный выход, правильно видя шахматную доску, на которой все они стояли. А сейчас она бросала его одного, ставя людей выше их и работы.

– В этом наша разница, ты смотришь на все слишком узко, а я вижу все в перспективе, потому что знаю… – откровенно злился он, но не на конкретного человека, а на примитивную для него точку зрения, ведь цели всегда были глобальнее, чем простое «здесь и сейчас», потому что сам он жил ради этого и, находясь почти на краю пропасти, допустить ослабление хватки ради маленькой победы сейчас, нежели перспективы потом – было немыслимо для него.

– Делай это без меня. Я не собираюсь закрывать глаза на то, какой ущерб мы нанесли, следуя твоей мечте изменить этот долбанный мир.

– Майя… – он был шокирован и, впервые, даже разочарован ею.

– Остановись, пожалуйста. Все пошло не по плану и, раз ты выбираешь такой путь, то… я собираюсь взять полный контроль над Саламисом, работая прямо оттуда, это сейчас все, что меня волнует, и никакие твои уговоры, никакие доводы не изменят моего решения, ты это прекрасно знаешь. Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь меня.

Бенджамин злился за то, что она выбрала не его, а их, людей, которых они так хотели изменить… людей, что потратят все ее силы, доброту и ресурсы ЦРТ ради того, чтобы просто дожить очередной день. В то же самое время, ему предстояло работать как никогда, ведь если он позволит ЦРТ развалиться, а проекты будут переданы иным людям, вся его работа, как и вся его жизнь, будет напрасна, как раз из-за того, что, отвлекаясь на, как он тогда думал «банальщину», никто не сможет создать прогресса.

Пока Майя решительно помогает людям напрямую, создав лагерь Саламис и забросив какую-либо иную работу, кроме организации помощи жертвам, он, как человек видящий мир с большей высоты, сможет сохранить то, что они создали. Для него и вправду все случившееся – лишь небольшая кочка – что, конечно, не отрицает его боль из-за Сбоя, чего она не понимала, ведь Майя, как и всегда, смотрела на жизнь здесь и сейчас.

Ныне эти мысли мучают его, принося невероятную боль, ведь это была их последняя беседа, закончившаяся не так, как он хотел бы сейчас. Бенджамин, глотая редкие слезы и скрипя зубами, смотрел на клумбу, с трудом выговаривая слова, шептал – почему же ты не послушала меня?..

ИТАН

– С момента нашего последнего разговора, я пришел к неутешительному для себя выводу, что не могу просто принять факт смерти, как ситуативное событие.