Декстер мёртв

– Ты издавал какие-то звуки, – пояснил я. – Это ты с ним на японском говорил?

Винс пришел в легкое недоумение.

– Ты же знаешь, что «Масука» – это японская фамилия, так? Чего тогда удивляешься?

Я хотел было заметить, что «Морган» – уэльская фамилия, однако на этом языке я не знаю ни слова, но вместо этого сказал:

– Пошли сядем.

– А, точно, – кивнул он с прежним заговорщицким видом, и я повел его за столик в дальнем конце зала. Я уселся лицом к входной двери, Винс сел напротив и тревожно оглядел зал. Если бы кто-нибудь выискивал здесь подозрительных личностей, то параноидальный Винс стал бы первым в списке. Хотя, кто знает, возможно, его опасения были не столь беспочвенными, как мне казалось.

– Винс, – обратился к нему я, – за тобой же никто не следил?

Он резко повернулся ко мне.

– Что? Почему ты спрашиваешь? Ты что, кого-то видел?

– Нет-нет, – быстро заговорил я, стараясь говорить уверенно, но спокойно. – Просто ты какой-то дерганый.

Винс покачал головой.

– Ты не представляешь… – пробормотал он. – Черт, столько всего случилось с тех пор… – Он наклонился ко мне и понизил голос. – Декстер, я никогда ни с чем подобным не сталкивался. Всё так… Андерсон совсем слетел с катушек. Ему крышу снесло, но никто… Такое ощущение, что никто и не против, лишь бы ты оказался в тюряге.

– Чем занят Андерсон?

Винс еще раз огляделся. С его лба сорвалась капля пота и покатилась по его лицу.

– Он подделывает документы, – приглушенным шепотом заговорил Масука. – Фальшивые улики, поддельные подписи и… – Он замахал руками, точно птица, забывшая, как летать. – Господи, Декстер, он творит такое… Все это незаконно, но всем начхать, как будто… – Он вдруг замолк, потому что из кухни появилась молодая японка в черных обтягивающих штанах и белой рубахе и принесла нам стаканы с водой и чайник горячего чая. Потом она удалилась. Винс посмотрел ей вслед, потом сглотнул, поднял стакан и опустошил его наполовину.

– Андерсон меня ненавидит, – сказал я. – Он на все пойдет, лишь бы меня прихлопнуть.

– Но в том-то все и дело! – воскликнул Винс. Потом со стуком опустил стакан на стол, вздрогнул от этого звука, поморщился и опасливо отодвинул стакан в сторону. – В этом замешан не только Андерсон, – зашептал Винс. – А все отделение и даже… – Он покачал головой и вздохнул. – Когда я в первый раз увидел его рапорт, то решил: «Все ясно, у него просто стоит на Декстера – и точка». – Он вдруг запнулся. – Ну, это… образно говоря…

– Да я понял-понял.

Масука с облегчением кивнул.

– Так вот. Это. В общем, я подумал: это ему точно с рук не сойдет. И написал рапорт на него. – Он подался ко мне через весь столь настолько, насколько было возможно. – А в ответ получил оплеуху. Мне было велено не выпрыгивать из собственных штанов и подписать бумаги.

– Но ты же не подписал?…

– Что? Нет! Конечно, нет. В смысле, мое-то имя все равно стоит на отчете, но я его не подписывал. – Винс со слышным шуршанием потер сухие руки. – Но я не позволю ему так поступить – запятнать мое честное имя! – Он нахмурился и прибавил: – И тебя к тому же подставить.

– Н-да, уму непостижимо, – пробормотал я. Пускай мои жизнь и свобода стоят у Винса не на первом месте, вел он себя все же крайне мило.

– Короче, унывать я не стал, – продолжал Масука. – Попытался достучаться хоть до кого-нибудь, но все меня послали. Не суй, мол, нос не в свое дело. – Он невесело хохотнул и развел руками. – А мне-то казалось, что это общее дело, когда такое-то творится. Я даже к капитану пошел – и он туда же. Не лезь, говорит. Не суйся, говорит. Не мути зря воду. – В его глазах мелькнула обида. – А еще он называет меня «Майсуко».

– Да, невежество некоторых людей не знает границ, – заметил я.

– Невежество и… и… – Он поднял стакан и осушил его. – В общем, пошел я к прокурору штата.

– И он тоже сказал тебе не совать нос не в свое дело, – подхватил я, пытаясь поторопить его. Я ведь уже слышал эту историю в пересказе Брайана, поэтому теперь хотел понять, как нам двигаться дальше.

– И он сказал мне, – начал Винс, но вдруг захрипел и на несколько секунд зашелся в яростном кашле. Потом он посмотрел на меня, глубоко вздохнул и прохрипел: – Он сказал мне, что это очень серьезные обвинения, и спросил, в курсе ли я, что клевещу на заслуженного полицейского? – Винс снова хохотнул. – Заслуженного! Это Андерсон-то теперь у нас заслуженный. – Потом кашлянул. – Я сказал, что это не просто обвинения и что у меня есть доказательства, но, когда попытался все объяснить, он отказался меня слушать и велел не лезть на рожон – правосудие, мол, само об этом позаботится. А если ослушаюсь, говорит, меня уволят. – Он моргнул и отвернулся. – А потом все стало совсем худо. На следующий день на работе Андерсон схватил меня за шкирку, припер к стенке и ударил об нее башкой со всей дури. Силенок у него немало.

– Не сомневаюсь, – кивнул я.

– Сказал, если я еще раз выкину что-то подобное, – он мне шею свернет. Он знал, Декстер. Наверно, кто-то из людей прокурора меня выдал.

– Вероятно, сам прокурор, – заметил я.