Декстер во мраке

Я мысленно прикинул места и выбрал Музей науки и планетарий Майами. В конце концов, там будет полно других семей — прекрасная возможность для меня потренировать свою маскировку, а для детей — познать ее азы. Если уж они хотят пойти по Темной Тропе, надо начать пораньше, чтобы они уяснили самый важный принцип: чем ты ненормальнее, тем важнее казаться таким, как все.

А поход в музей с Дорогим Папочкой Декстером был вполне нормальным времяпрепровождением для нас троих. Такой отдых считался полезным для детей, а это очень важно, пусть даже сами дети были не в восторге от него.

И вот мы втроем погрузились в мою машину и понеслись на север по Первой автомагистрали, пообещав закрутившейся Рите вернуться к обеду. Я проехал по Коконат-Гроув и, не доезжая до Рикенбейкер-козвей, свернул на парковку упомянутого музея. Но войти в музей оказалось не так-то просто. На парковке Коди вышел из машины и просто застыл на месте как вкопанный. Эстор посмотрела на него, а потом повернулась ко мне.

— Почему мы должны туда идти? — спросила она.

— Для кругозора, — ответил я.

— Фу, — сказала она, и Коди кивнул.

— Мы должны провести время вместе, — объяснил я.

— В музее? — спросила Эстор. — Это же безнадежно.

— Какое замечательное слово, — заметил я. — Где ты его слышала?

— Мы туда не пойдем, — произнесла она. — Мы хотим что-нибудь делать.

— А вы были в этом музее раньше?

— Нет, — презрительно ответила она, разделив слово на три слога, как умеют делать только десятилетние дети.

— Ну, вам очень понравится, — сказал я. — Может, даже узнаете что-нибудь новое.

— А мы не хотим ничего узнавать, — возразила она. — В музее.

— А что вы хотите? — спросил я и сам удивился своей назидательной интонации терпеливого взрослого.

— Ну, ты же знаешь, — начала она. — Ты обещал нам кое-что показать.

— А вы точно знаете, что я не собираюсь этого делать? — поинтересовался я.

Эстор с неуверенностью посмотрела на меня, а потом повернулась к Коди. Не знаю, о чем они там говорили друг с другом, но слов для этого не потребовалось. Когда она снова обратилась ко мне, то уже серьезным и совершенно самоуверенным тоном заявила:

— Точно.

— А разве вы знаете, что я собирался вам показать?

— Декстер, — сказала она. — А зачем же мы просим тебя показать нам это?

— Потому что вы этого не знаете, как и я.

— Ну да, конечно, — с недоверием произнесла она.

— Ваш путь к знаниям начнется в этом здании, — сказал я с самым серьезным выражением лица, какое только мог изобразить. — Следуйте за мной и учитесь. — Я секунду смотрел на них, а потом повернулся и пошел в музей. Конечно, недостаток сна выбил меня из колеи, и я не знал, пойдут ли они за мной, тем не менее установить жесткие правила следовало с самого начала. Они обязаны выполнять все мои требования, как когда-то я слушался Гарри и делал то, что он мне говорил.

Глава 15

Быть четырнадцатилетним нелегко, даже если ты не настоящий человек. Это возраст, когда верх берет биология, и пусть ее клинический вариант интересует тебя больше, чем устройство одноклассниц в школе «Понс де Леон», она тем не менее правит своей железной рукой.

Один из юношеских категорических императивов, у монстров в том числе, гласит, что всякий перешагнувший порог двадцатилетнего возраста ничего не соображает. А поскольку Гарри в то время было много больше двадцати, у меня начался короткий период восстаний против его не поддающихся объяснению попыток ограничить мое совершенно естественное и здоровое желание порвать своих школьных приятелей на мелкие кусочки.

Гарри разработал отличный план, как подготовить меня, то есть, выражаясь его словами, научить обращаться с людьми или с вещами правильно. Но нечего и говорить, что не стоило взывать к логике в тот первый раз, когда Темный Пассажир расправил свои крылья и начал биться ими о прутья своей «клетки», требуя выпустить его на свободу, чтобы камнем обрушиться на жертву и молниеносно вонзиться в нее словно стальной булат.

Гарри знал много такого, что мне пришлось усвоить, прежде чем я научился быть тише воды ниже травы и из необузданного чудовища превратиться в Темного Мстителя: как действовать по-человечески, как быть решительным и осторожным, как потом убирать за собой. Он знал то, что мог знать только старый коп. Я все понимал уже тогда, но в те времена это казалось мне скучным и ненужным.

Конечно, Гарри не был всеведущим. Например, он ничего не подозревал о Стиве Гонзалесе, очаровательном примере человека, достигшего половой зрелости и сумевшего заслужить мое внимание.

Стив был крупнее и старше меня на два года; пространство между носом и верхней губой у него покрылось жидкой растительностью, которую он гордо именовал усами. Мы посещали одни и те же физкультурные занятия, и он считал, что ему Богом дано право делать мою жизнь невыносимой при любой возможности. Если это так, Бог мог бы гордиться его усилиями.