Дела адвоката Монзикова

– От Усть-Кута до Омска я ехал в почтовом вагоне, лежа на здоровенных тюках. Какие-то кооператоры везли колбасу, сыр и соленые огурцы. Банановая история повторилась. Что интересно, в почтовый вагон я попал совершенно случайно. Я уже договорился с бригадиром поезда насчет купе и готов был плюхнуться на полку, но он попросил меня ему помочь и мы подошли к почтовому вагону. В тот момент, когда, открыв замок и отодвинув тяжелую дверь, я собирался принять от него здоровую коробку с колбасой, его по рации кто-то запросил. Он все бросил и попросил немного подождать его. Убежал. А я залез в вагон, развязал один из мешков и начал читать письма. Так зачитался, что не заметил, как закрылась дверь и тронулся поезд. Если бы в Омске дверь не открыли, то так и ехал бы я до самого Киева. С голода я не умер, но до сих пор не могу смотреть на бананы, колбасу и апельсины. От Омска до Ижевска я добирался вместе с раллистами, которых остановил на кольцевой дороге у Волочаевки. Ребята ехали из Семипалатинска в Киров и обратно. Я, когда Петровичу рассказал о своих приключениях, даже не ожидал, что он с готовностью помочь мне добраться, изменит маршрут движения. Наша колонна состояла из 9 жигулей разных моделей и 6 мотоциклов марки К-125 М, которые ломались через каждые 30-40 км. Все машины были спортивными, т. е. посадочных мест в каждой было по два. И куда бы я не садился, везде я был третьим. У меня до сих пор болит задница. А когда я вспоминаю г. Пугачево, то мне становится нехорошо. Дело в том, что от Пугачево до Ижевска целый час я ехал на мотоцикле с Емельяновым – серебряным призером прошлогоднего чемпионата страны по мотокроссу. Мотоциклы-то все были кроссовые. Пассажир сидит на самом верхнем кончике сиденья, которое было почти на уровне плеч водителя. Когда меня снимали с мотоцикла, то я мысленно с благодарностью обратился к Богу. Честно говоря, я уже не рассчитывал остаться в живых.

– Да, брат, тебе не позавидуешь! – задумчиво прошипел Петренко, который так и не отошел от кросса.

– Мужики, а который сейчас час, а? Ведь мы же на дистанции. А ну за мной, вперед! – Мансуров первым выскочил на улицу и побежал.

Когда в 17²⁰ компактная куча показалась на финишной прямой, то надо было сфотографировать испуганные лица Юсупова и Уциева, случайно оказавшихся у финишной черты. Финиш был кучным и очень медленным.

– Ну, и где же вас черти носили, а? – спросил Уциев у лидера Монзикова.

– Что, значит, где? Мы бежали! Да! – легко ответил Монзиков.

– Что, все это время вы бежали? Да? – и Юсупов ехидно посмотрел на Уциева.

– Да, товарищ капитан! – не моргнув глазом, выпалил Монзиков.

Преподаватели несколько минут ничего не могли понять. Из оцепенения их вывела фраза последнего бегуна Фетюшкина.

– Еще один такой кросс и я умру! – только и прошептал Фетюшкин и рухнул на стоявшую рядом скамейку.

– Вы, что же, бежали 30 км, вместо 1000 метров? – растерянно спросил Юсупов.

– Да, бежали! – хором дружно и громко ответили бегуны.

Уциев сквозь зубы процедил что-то Юсупову и быстро удалился к себе в кабинет.

Юсупов, не приходя в сознание, автоматически скомандовал: «Взвод! Равняйся! Смирно! Вольно! Разойдись! Конец занятия».

Все поплелись в казарму.

Любитель острых ощущений

И коли не знаком с партнёром, Не лезь без форы на рожон, А лучше, посоветуйся с маркёром, Чтоб не продуться, как пижон.

В.Н. Пивоваров

Однажды, в один воскресный вечер, Монзиков с компанией решил погонять шары. Бильярдная находилась рядом с центральными банями. Монзиков и еще двое оделись «по гражданке»: милицейские бриджи с кирзовыми сапогами, милицейская рубашка без галстука и погон и обычный ситцевый халат грязно-белого цвета для работы на кухне. Четверо других гаишников вместо халатов нацепили на себя бадлоны и свитеры.

Когда гаишники зашли в бильярдную, то там воцарилось гробовое молчание. Предводитель Монзиков подошел к маркеру и спросил у него какой из столов свободен.

– Вы же видите, все столы заняты и до 23⁰⁰ вряд ли освободятся, – ответил маркер.

– Ладно, понятно, значит, давай нам пока организуй по пиву и через 5 минут освободи вон тот вот столик, – и Монзиков указал на стол, стоявший в углу большой комнаты.

Всего было семь 12-футовых и три пуловских стола. Было видно, что в Удмуртии русский бильярд только-только начинал развиваться.

Читатель, наверное, представил себя на месте маркера, который почему-то сразу сообразил, что имеет дело с блюстителями правопорядка на отдыхе. Парень оказался смышленым и решил задачу блестяще.

– Пожалуйста, не обижайтесь, но на этом столе играют два профессора из госуниверситета. Они – игроки слабенькие. Вы предложите им сыграть на деньги. Когда Вы их обыграете, деньги у них кончатся, и столик будет ваш. – Маркер произнес настолько уверенным и убедительным тоном, что Монзиков не задумываясь согласился.