Дела адвоката Монзикова

Будучи женщиной деликатной и стеснительной, Ирина Михайловна не отважилась повесить трубку, однако после того, как она полностью вспомнила образ Александра Васильевича, чувство тревоги, внезапно появившееся с начала разговора, вдруг стало нарастать со скоростью и с силой цунами. Но самое удивительное заключалось в том, что ее разум вдруг парализовало. Ни чувства, ни сильные отрицательные эмоции к адвокату Монзикову не могли заставить ее повесить телефонную трубку. Более того, почему-то Ирина Михайловна согласилась прогуляться с Монзиковым в тюрьму и обратно. Эта идея показалась ей особенно абсурдной, поскольку у нее была масса запланированных на день домашних дел. Да и все обязательства по бракоразводному процессу с Аликом она исполнила сполна.

От тюрьмы помимо тяжёлого впечатления остались гнусный запах и клопы на одежде. Уже дома у Ирины Михайловны, за чаепитием Александр Васильевич залихватски давил клопов, нет-нет, да и выползавших на видные места его одежды. Ирина Михайловна решила поступить иначе. В ванной она оставила всю свою одежду и, выйдя оттуда в одном халате, направилась в комнату, где рассчитывала переодеться в другое платье. Привыкнув к одиночеству, Ирина Михайловна упустила из виду Монзикова, яростно давившего клопов на ее кухне. Монзиков, увидев хозяйку квартиры, воспринял это как призыв к действию.

Не долго думая, Александр Васильевич моментально разделся и уже абсолютно голый молниеносно вбежал в комнату к Ирине Михайловне.

Спустя мгновение Монзиков пытался, потерявшую при виде голого мужчины сознание, тоже обнаженную, застигнутую врасплох даму, перетащить ее с пола на диван.

Когда, наконец, Ирина Михайловна оказалась на своем полутороспальном диване с Монзиковым, прилегшем с ней рядышком, раздался звонок в дверь. Это пришли проверять показания счётчика электроэнергии.

Ирина Михайловна, придя в сознание, увидев лежавшего рядом обнаженного, пахнувшего давлеными клопами Монзикова, громко вскрикнула и упала в обморок, теперь уже надолго. За дверью стали прислушиваться к странным звукам, доносившимся из-за входной двери.

Спустя 30-40 секунд возни в квартире раздалась оглушительная трель – звонили «морзянкой» настойчивые контролёры электроэнергии.

«Надо этим козлам дать по рогам!» – неожиданно промелькнула в голове Монзикова оригинальная мысль и адвокат, в чём мать его родила, выскочил на лестницу к неистово звонившим в дверь женщинам. Вся словесная пятисекундная перепалка, а именно 5 секунд потребовалось беднягам для принятия единственно правильного решения – бежать прочь – закончилась тем, что каким-то образом дверь закрылась. Монзиков стоял как и инженер Щукин из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова абсолютно голый в чужом подъезде. Не долго думая, Монзиков стал настойчиво звонить сначала в дверь Ирины Михайловны, а затем в соседние квартиры на лестничной площадке.

Приехавший по вызову соседей через 30 минут наряд милиции забрал бедолагу Монзикова и 14 (!) свидетелей-потерпевших от диких выкриков голого мужчины в ближайший отдел милиции, на «территории» которого находился Александр Васильевич. В машину посадили только Монзикова и двух старушек, остальные в сопровождении двух милиционеров проследовали пешком в отделение милиции.

Окончания этой забавной истории мне доподлинно неизвестно, т. к. Александр Васильевич ещё ни разу до конца ее не рассказал. Более того, когда он доходил до момента прибытия милиции, его начинал раздирать жуткий кашель, из глаз фонтанировали слёзы. А когда он успокаивался, то ни под каким соусом он не желал возвращаться к столь трудным и неприятным для него воспоминаниям.

Только точно известно, что Ирину Михайловну после этого он потерял для себя раз и навсегда.

В Меньково…

«Вода и солнце, день чудесный!

Давай нальём, мой друг прелестный,
В стакан прекрасного вина…
И выпьем залпом всё до дна!»

(В.Н. Кефиров, из неопубликованного, раннего)

– Гога! Здорово! – Монзиков, пребывая в прострации, лежал на кушетке в трусах, рубашке и галстуке, зажав в левой руке телефонную трубку, а в правой – папиросный окурок. Он никак не мог решить: идти ему в пятницу на работу, в коллегию, или поехать на природу с Ляховым?

– Саня, ты? – Игорь Семёнович явно не ожидал телефонного звонка в 6 часов утра.

– Слушай, а давай махнём в Меньково. Возьмем чего-нибудь с собой и отдохнём? Догнал, а?

– Понимаешь, мне надо сегодня на работе показать шефу…

– А я тебе повесточку дам. Понимаешь мою мысль, а? – Монзиков при этом попытался выдавить у себя прыщик под лопаткой. Погасший окурок он прицельно бросил в полуоткрытую форточку. Когда дело было сделано, то лицо Александра Васильевича озарила лучезарная улыбка. Оба пальца его левой руки были в гное и крови от только что выдавленного прыща. Правда, и на майке с рубашкой от него также остался кровавый след. На душе было легко и радостно.