Читаем Дела давно минувших дней... Историко-бытовой комментарий к произведениям русской классики XVIII—XIX веков полностью

Все хотят золотого века! – Золотой век – выражение употребляется в значении: счастливая пора, беспечная жизнь, а также время расцвета искусства, науки в истории какого-либо народа. Впервые встречается у древнегреческого поэта Гесиода (VIII–VII вв. до н. э.) в поэме «Труды и дни», в описании века Сатурна, когда «люди жили подобно богам, без забот, труда и страданий». Тот же сюжет обработан римским поэтом Овидием (43 г. до н. э. – 17 г. н. э.) в «Метаморфозах».

…но это не грация Сильфиды. – Сильфида – по средневековым поверьям дух воздуха в образе прекрасной женщины.

« Воспоминания беса» – авантюрный роман французского писателя Ф. Сулье (1800–1847).

…будь Вестою этого священного огня. – Веста – у древних римлян богиня домашнего очага.

… и перевьет лавр миртами. – Здесь: лавр – символ славы, а мирт – символ мира и любви.

Зачем же мнения чужие только святы? – Слова Чацкого из комедии Грибоедова «Горе от ума» (действие III, явление 3).

«Шагреневая кожа» – роман Оноре де Бальзака (1799–1850).

Возьмите-ка оподельдоку… – Оподельдок – мазь из мыльного и нашатырного спирта с камфорой, применяемая при ревматических болях.

Не попущу, чтоб развратитель… – Неточная цитата из «Евгения Онегина». У Пушкина: «Не потерплю, чтоб развратитель…» (гл. 6, строфы XV, XVI, XVII).

…да вели достать бутылку лафиту. – Лафит – красное вино, употреблялось в подогретом виде.

…жалкий род, достойный слез и смеха! – Из стихотворения Пушкина «Полководец».

Часть II

…слушала снисходительно его иеремиады. – Иеремиады (по имени библейского пророка Иеремии) – пространные жалобы и стоны.

С ней обрели б уста мои / Язык Петрарки и любви… – Неточная цитата из «Евгения Онегина». У Пушкина: «С ней обретут уста мои / Язык Петрарки и любви» (гл. I, строфа XLIX).

Петрарка, Франческо (1304–1374) – итальянский поэт эпохи Возрождения, глава старшего поколения гуманистов.

Я пережил свои страданья, / Я разлюбил свои мечты… – Неточная цитата из стихотворения Пушкина «Я пережил свои желанья…».

…что меня теперь волнует, бесит? – Неточные слова Чацкого. У Грибоедова: «Но что теперь во мне кипит, волнует, бесит…» (действие III, явление 1).

Вот как два новейшие французские романиста определяют истинную дружбу и любовь… – Александр Адуев читает отрывки из французских романов «Атар-Гюль» Э. Сю и «Зеленая рукопись» Г. Друино.

Пилад и Орест – герои «Илиады» Гомера, ради дружбы готовые на любые жертвы.

…еще одно последнее сказанье! – Из трагедии Пушкина «Борис Годунов» (см. монолог Пимена из сцены в Чудовом монастыре).

Чем кумушек считать трудиться, / Не лучше ль на себя, кума, оборотиться? – Цитата из басни Крылова «Зеркало и Обезьяна».

Весны пора прекрасная минула… – Строки из стихотворения Гончарова «Романс», написанного в 1835 году для рукописного альманаха «Подснежник».

…струны вещие баянов… – неточная цитата из третьей песни поэмы «Руслан и Людмила». У Пушкина: «И струны громкие Баянов…»

…расширяся шумящими крылами, …летать под облаками, …капля и моего меда… – Выражения, взятые из басни Крылова «Орел и Пчела». У Крылова эти строки несколько отличаются: «Когда расширяся шумящими крылами, / Ношуся я под облаками, / То всюду рассевая страх: <…> Что в них и моего хоть капля меду есть».

…написал даже эпитафию. – Эпитафия (греч. – надгробное слово) – надгробная надпись, короткое стихотворение, посвященное умершему.

…заставляя строить мир, подобный миру фата-морганы. – Фата-моргана (ср. лат. fata Morgana – фея Моргана, по преданию, живущая на морском дне и обманывающая путешественников призрачными видениями) – сложный мираж, при котором на горизонте возникают изображения предметов, лежащих за горизонтом, обычно сильно искаженные и быстро изменяющиеся.

А тот классический триумвират педагогов… – Триумвират (лат. – три мужа) – три лица, соединившиеся для совместной деятельности.

«Мученики» – роман французского писателя-романтика Ф. Шатобриана (1768–1848).

«Философский словарь» – словарь французского писателя-просветителя и философа XVIII века Вольтера.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура