Дела давно минувших дней...

Ярмарка — одно из характерных явлений народного быта в XIX столетии. «Уже к началу 1830-х годов в России насчитывалось более 1700 ярмарок с оборотом в сотни миллионов рублей, а к концу столетия в одной только Воронежской губернии устраивалось свыше 600 ярмарок, на которые привозилось товаров на 11,5 миллиона рублей. <…> Кроме непосредственных участников купли-продажи, на ярмарки стекалось много, так сказать, „обслуживающего персонала“: продавцов снеди, носильщиков, грузчиков, ростовщиков, увеселителей. Наряду с торговыми палатками возводились трактиры, кабаки, качели, карусели, цирковые и театральные балаганы… Ярмарка привлекала и „темный люд“: воров, шулеров, нищих, безработных и т. п.»[64]

Подвижная, многокрасочная картина ярмарки живо воссоздается в поэме. Знакомство с ярмарочной сутолокой начинается у читателя с того же, с чего начинал приобщение к ярмарочному веселью и мужик, желающий отрешиться от будничного существования, — с кабака или харчевни. К услугам посетителей на ярмарке самые различные заведения, рассчитанные на любой вкус и кошелек.

Помимо складу винного,
Харчевни, ресторации,
Десятка штофных лавочек,
Трех постоялых двориков,
Да «ренскового погреба»,
Да пары кабаков,
Одиннадцать кабачников
Для праздника поставили
Палатки на селе.

Торговали в этих заведениях прежде всего плохо очищенной водкой, которую пройдошистые хозяева к тому же еще и разбавляли. Стоило такое зелье недорого, и все равно у мужика не водилось лишней копейки. Тогда он прибегал к испытанному способу — закладывал кабатчику шапку или рукавицы, смотря по времени года. А шапка (грешневик, шлык) на крестьянской голове сидела всегда, ходить без шапки мужику, а бабе без платка считалось неприличным.

Гляди, что потянулося
Крестьянских рук, со шляпами,
С платками, с рукавицами.

Упоминание о платке многозначительно. Носовых платков в крестьянском обиходе, понятно, не водилось. Платок, что закладывает какой-то бедолага, явно женский. И стащил он его у своей жены загодя, еще только собираясь на ярмарку. Снять с женщины платок на людях не позволил бы себе и последний пропойца; это значило бы опозорить женщину на весь белый свет. И рукавицы тоже свидетельствуют о страстном желании их владельца пропустить чарку, другую; ведь в разгаре лето, и мужику надо было втайне от домашних пошарить в ларе, чтобы разыскать убранные на зиму рукавицы.

Бывало, что отправившийся на ярмарку за покупками крестьянин «для почина» заглядывал в кабак, да там и оставался, просадив все накопленное. Именно так и случилось со стариком Вавилой: «И старому и малому / Подарков насулил, / А пропился до грошика!» Но все же большинство трудового люда знало меру и выпивке, и деньгам. Для них ярмарка была и местом приобретения необходимого товара, и выходом «в люди», возможностью полюбоваться на разноликую, полную движения толпу, послушать толки и слухи, встретиться со знакомыми или живущими в отдалении родственниками. Другими словами, ярмарка для народа почти то же, что для дворянства бал.

На ярмарке природная крестьянская степенность и осмотрительность уступали место раскованности и веселью.

Хмельно, горласто, празднично,
Пестро, красно кругом!
Штаны на парнях плисовы,
Жилетки полосатые,
Рубахи всех цветов;
На бабах платья красные,
У девок косы с лентами,
Лебедками плывут!
А есть еще затейницы,
Одеты по-столичному —
И ширится и дуется
Подол на обручах!

В отличие от дворянской моды крестьянская предпочитала яркие, бросающиеся в глаза краски, что и отмечено Некрасовым. Не забывает он упомянуть и о начавшемся проникновении в деревню городских обычаев и моды, причудливо смешивающейся с исконно крестьянской. Штаны из плиса — один из признаков подражания городскому стилю, равно как и полосатые жилеты, которые в традиционной крестьянской одежде ранее отсутствовали. До 1860–1870-х годов из плиса (хлопчатобумажного бархата) шили костюмы для домашнего обихода в дворянской среде. Потом плис проник в купечество и постепенно стал достоянием и зажиточных мужиков, хотя плисовые штаны и жилетки надевались лишь в торжественные дни, по праздникам.

Ориентация на городскую господскую моду прослеживается и у женщин («И ширится и дуется / Подол на обручах!»). Понятно, что кринолин не только для сельскохозяйственных работ, но и для бездеятельного пребывания в самой богатой избе решительно не годится… Но так хочется «шагать в ногу со временем»! Правда, появляться в таких юбках отваживаются самые отчаянные модницы, да и то лишь по праздникам.