Дела эльфийские, проблемы некромантские

Стрелой я ринулась в свою комнату, и… первое, что бросилось мне в глаза с порога, — бумажный сверток в двух шагах от раскрытого настежь окна. Я неуверенно подошла ближе, еще от двери успев заметить печать военного гарнизона с одним небольшим отличием от предыдущих писем. Сегодня оно было перехвачено черной лентой. Что ж, удивите меня.

С каких пор у армии такие ответственные, а главное — прекрасно подкованные магически почтари? Почему они не могли дождаться меня, чтобы вручить лично? Кажется, тот, кто придумал все это, в кои-то веки оплошал. Жаль, правда, что бумажку с собственным именем не оставил, вдруг захочу однажды воспользоваться его услугами по пересылке.

Поборов желание выбросить письмо, даже не читая, я таки сорвала ленту и печать и на некоторое время замерла, решая, читать или нет. Любопытство пересилило.

…С прискорбием сообщаем, что Арлан Бельский погиб при выполнении военного задания. Тело его будет предано огню 19-го числа тиэля месяца. Вы можете прибыть в гарнизон на церемонию прощания.

Приносим Вам свои соболезнования.

Сначала я в голос рассмеялась от идиотизма ситуации в принципе. Потом села на кровать, скомкав послание в руках, и задумалась. «Можете прибыть на церемонию прощания». Значит ли это, что кто бы ни сочинял эти письма, тем самым хотел меня заманить в какую-то ловушку? Если он писал от имени Арлана, пытаясь меня уверить, что он якобы жив-здоров, а сейчас приглашает проститься…

Но кому надо избавляться от меня таким мудреным способом? Не лень же было писать эти письма каждый раз, что-то придумывать, где-то меня отыскивать. Зачем?

На всякий случай я сходила к трактирщику и поинтересовалась, не было ли для меня почты. Вдруг письмо доставили без помощи магии, а значит, люди могли видеть и того, кто его принес… Если мне что-то дало бы это описание.

Нет, никто не приходил, ни о чем не спрашивал, ничего не приносил. Тех, кто не заплатил за комнату, трактирщик не пускал дальше первого этажа, а при его размерах это было довольно просто — достаточно было просто выйти из-за стойки и встать перед лестницей. Мне кажется, его бы даже магия не взяла, отпружинив от столь внушительной фигуры.

— Слыхали, в Академии Эскалиольской что-то такое творится… — шепнул мне трактирщик, подставив кружку с чаем.

— В Академии? — охнула я и чуть было не перевернула на себя кипяток с плавающими в нем мелкими ромашками.

— Сейчас проездом паренек был с родителями, говорят, недоброе что-то затевается там вокруг. Сам ректор предложил ученикам временно по домам разъехаться. Вот и бегут кто куда…

— А что именно недоброе? — Я таки не стала отказываться от чая, даже положила бронзовый на стойку, чтобы трактирщик не вздумал о чем-то умолчать.

— А вот хрисс его знает, — пожал плечами он. — Но раз ректор всех разгоняет — значит, что-то и впрямь страшное. Или просто с ума сошел старый…

— Да не такой уж и старый, — спокойно возразила я. — Лет пятьдесят, не больше.

— Академии самой уже за пятьдесят, деточка, — фыркнул в усы мужчина. — А ректор там еще ни разу не менялся.

— Он же маг, — пожала плечами я.

— Вот уж да, их не разберешь вообще…

Я с трудом допила слишком горячий чай и поинтересовалась, есть ли поблизости конюшня. Конюшни не было, но у трактирщика имелись два личных рысака, которых он иногда выдавал постояльцам за дополнительную плату.

Выбирать не пришлось, я попрощалась с еще двумя золотыми и подумала, что за такую цену я бы, наверное, могла себе уже купить лошадь, а не брать во временное пользование.

Если Арестир отсылает учеников по домам, значит…

Что это значит, я, правда, не понимала. И выбор между желанием найти Риона, чтобы расспросить про чернокнижнические ритуалы, поездкой в гарнизон, чтобы узнать, в чем подвох с письмами, и Академией, в которой что-то происходит, уверенно пал на последнее. Любопытство любопытством, но если Лесс, Полли и Ли сейчас в опасности — тут даже думать не о чем.

Вновь собрав вещи, я бросилась к стойлу, где меня ждал вороной скакун. Выглядел он хоть и не особо внушительно, скорее несколько измученно, словно на нем перед этим пахали сутки без передышки, но выбирать было особо не из чего. Вторая кляча смотрелась еще более потрепанной жизнью.

До Эскалиола я домчалась меньше чем за сутки, изрядно отбив себе ту часть, на которой сидят, и вымотав бедного «скакуна». Под конец он дышал уже настолько тяжко, что мне казалось будто у него того и гляди копыта разъедутся в разные стороны и он плюхнется на брусчатку без признаков жизни.

Небо над городом было затянуто неестественно черными тучами, висевшими слишком низко, слегка задевая верхушки самых высоких башен королевского замка.