Дела эльфийские, проблемы некромантские

— Мир тесен. — Стражница усмехнулась и вдруг покосилась на соседний дом, где засветились окна. — Прости, высочество, но мне пора. Еще встретимся!

И она поспешно зашагала к приоткрытым дверям.

— Да уж, мир тесен, — усмехнулся я, когда вампирка, не оборачиваясь, помахала мне рукой.

Первый день зимы выдался по-настоящему зимним. Ночь на удивление расщедрилась на легкий снежок, укрывший дома и дороги искрящейся пуховой шалью. В элитном районе, где располагалось посольство, люди рано не поднимались, так что усыпанную снежными блестками землю еще не успели исколесить десятки телег и истоптать сотни ног.

Снег непривычно хрустел под ногами. Последние несколько зим в Вилее были на редкость дождливыми, а мороз цеплялся за щеки и пальцы, так что я нахохлился и засунул нос в шарф, а руки в карманы. До открытия ворот Академии оставалось еще несколько весок, но мне почему-то не сиделось в четырех стенах.

За очередным поворотом меня привлек шум и гомон. Я и забыл, что первый день зимы — начало Большой Ярмарки. От нечего делать я заглянул и туда. Покупателей пока было относительно немного, зато торговцы, установившие свои лотки затемно, уже вовсю зазывали покупателей.

— Гномий хруста-а-а-аль, чистейший гномий хруста-а-а-аль… — голос показался мне смутно знакомым.

Я прибавил шаг и через несколько шагов понял, что не ошибся, усмехнулся в шарф и приблизился к прилавку. Гномий горный хрусталь и впрямь оказался выше всяких похвал. Он словно выхватывал из воздуха солнечные лучи, чтобы выпустить их потом всеми цветами радуги в изгибах и преломлениях. Особенно мне понравились браслеты из мелких искрящихся бусин.

— Господин желает что-либо приобрести? В подарок или для себя? — Купец Патриций Монтус, безвинно «убиенный» мной в Квирине, накинулся на меня с рвением акулы.

— Рад видеть вас в добром здравии, — ухмыльнулся я, особо выделив последнее слово.

Купец не видел в ту ночь моего лица и не мог узнать изменившийся после встречи с хриссом голос, но он был не дурак, а еще, как и любой удачливый торговец, обладал особым чутьем, позволяющим видеть покупателя насквозь. А потому он резко побледнел и схватился за сердце.

— Почем это у вас? — как ни в чем не бывало поинтересовался я, ткнув пальцем в тот, что приглянулся больше всего: три ряда бусинок и замочек-бабочка.

— Д-двадцать зол-лотых, — отозвался торговец, дрожа как осиновый лист.

— Дороговато что-то. — Я повертел безделушку в пальцах, по ней пробежал сноп искр.

Тут уж была задета профессиональная честь, и Патриций, живо забыв про ужас, расписал мне во всех красках прелесть данной вещицы. Мол, горный хрусталь для магических заговоров самый что ни на есть удобный материал, да и магическую энергию он накапливает превосходно и может делиться ею потом с носителем. Такие браслеты у него маги с руками отрывают и по цене в три раза больше. Однако примерно в середине монолога бедняга наткнулся на мой взгляд, краски снова отхлынули с его лица, и он блеюще выдал:

— Н-но для в-вас, г-господин, совершенно бе… бе… бесплатно, — последнее слово далось ему с особенным трудом.

Абсолютно довольный, я сунул браслет в карман, нашарил там пару золотых и одарил ими господина Монтуса, возместив ущерб хотя бы моральный. С такого прохиндея, как он, не убудет.

Оставшееся время я потратил на бесцельное брожение по ярмарке, перекусил в хорошо знакомых «Трех воблах» и понял, что уже почти опаздываю, поэтому к площади перед Академией вылетел слегка запыхавшись. Как раз вовремя. Высокие створчатые ворота медленно распахнулись, и на площадь попарно и с невероятно торжественными лицами выплыли преподаватели, возглавляемые ректором. Лесс шел прямо за ним в компании Мефисто, и оба явно не испытывали никакого восторга от подобного соседства. На их счастье, почти сразу за воротами им предстояло разойтись в разные стороны. Хелл тоже не замедлила показаться. Ее выражение лица было далеко от торжественного, она ехидно переглядывалась со стоящим в паре человек от нее верленом и совершенно очевидно готовила какую-то гадость. Кому и когда, не имею понятия, но именно этого я от нее ожидал.

В итоге, когда все преподаватели выстроились, образовав широкий полукруг у ворот Академии, прозвучал мерный долгий звук гонга… и тут же с диким визгом, воплями, вспышками и местами даже дымом всевозможных оттенков из школы высыпала разноцветная толпа учеников, все возрастающая по росту и громкости. Первыми мамаши расхватали первокурсников, а затем уже все смешалось. Тогда я понял, для чего нужны преподаватели. Думаю, если бы не они, то перевозбужденные в преддверии предстоящего трехмесячного безделья маги-недоучки снесли бы минимум пол-Эскалиола за милую душу.

Полли вышла одной из последних. Девчонка одной рукой сжимала сумку с вещами, а другой держалась за загривок печально знакомой пантеры. Прозрачный взгляд обежал толпу и меня в ней не обнаружил. Тут же губы мелко затряслись, но я не стал дожидаться всемирного потопа и показался на свет из переулка, в котором прятался от обезумевших толкающихся родственников юных магических дарований.

— Привет, Pollie.