Дела и ужасы Жени Осинкиной

…Будем смотреть фактам в глаза — главу Чемала давно никто не песочил. Он жил себе и не тужил, и абсолютно отвык от любых неудобных вопросов типа: «А куда делись бюджетные деньги, выделенные на социальные нужды?». Или еще более конкретно: «А почему у вас в кабинете такая роскошная, чуть ли не антикварная мебель, когда республика живет на дотации, и денег не хватает на ее детей?..»

Нравы на Алтае, очень удаленном от столицы и граничащем с Монголией и с Китаем, вообще были патриархальные. Руководители республики — и те, кто были над ними, видимо, тоже, — давно приняли как должное тот факт, что любое, даже самое малое начальство в этом красивейшем уголке России идет во власть с одной-единственной целью — обогатиться, насколько удастся за один выборный срок. (На второй срок люди все-таки выбирали их редко.)

Поэтому глаза алтайских больших и самых малых начальников смотрели на изредка появлявшегося перед ними просителя с поразительным выражением, редко встречающимся на огромных пространствах нашей родины в таком чистом виде, безо всякой маскировки. Попробуем передать это выражение таким примерно беззвучным монологом — хотя и сознаем, что он все равно будет слабее того, что читается в этих ясных глазах:

«Позвольте — зачем вы тут передо мной появились? Разве так трудно понять, что вы мне мешаете? Это не такое простое дело — превращать деньги, предназначенные всем, в личные накопления — мои и моей семьи. Дело в том, что республика — дотационная, денег дают мало, на всех все равно не хватит. Поэтому я принял единственно верное решение — покрыть нужды хотя бы одной семьи — моей. Этих нужд немало. Сыну — шестнадцатый год, дочери-студентке — девятнадцать. Жена моя тоже еще достаточно молода и привлекательна, у нее есть свои потребности… Я один должен решить все эти непростые семейные проблемы.

Поэтому прошу вас вежливо — не отсвечивайте тут. Покиньте, пожалуйста, мой кабинет — и как можно скорее!»

Женя, хоть и была весьма юной, не имеющей большого жизненного опыта особой, тем не менее прочитала, представьте себе, в довольно красивых глазах Мозгалева значительную часть этого, именно к ней на этот раз обращенного беззвучного монолога. Но он ее ни капельки не смутил.

Дело в том, что тетка Феди Репина, к которой явились они рано поутру всей компанией — Леша, Саня, Женя, Мячик и московская сторожевая Тося — забирать ее племянника (чтобы везти его к адвокату — как одного из двух свидетелей алиби Олега Сумарокова), без чая с пирогами их, естественно, не отпустила. А за чаем быстро стало ясно, что выезжать надо не сегодня, а завтра:

— Поспать-то ведь надо вам после такой дороги? — резонно сказала Федина тетка.

За чаем же порассказала она о делах на Алтае — и в уникальном Чемальском районе, и в Акташе, и в Онгудае. Везде решительно дела шли одинаково плохо. А выборное начальство жило одинаково хорошо.

Уникальность же этого живописнейшего российского уголка, помимо самой живописности, заключалась вот в чем. После того, как Ялта и курорт Боровое оказались на территории соседствующих с Россией государств, а именно — Украины и Казахстана, Чемальский район Республики Алтай, или, как ее еще называют неофициально — Горного Алтая, оказался единственным местом в России, где, например, от туберкулеза лечит воздух.

Там, представьте, уникальное, до конца не изученное сочетание горных рек, водопадов, хвойных деревьев — и, соответственно, смолистых эфирных веществ. А также берез, высокогорья, каких-то особых руд, залегающих на каком-то правильном расстоянии от земной поверхности. Отрицательных ионов, которых всегда полно вблизи горных речек и водопадов, огромного количества озона…

Там вообще главное дерево — кедр. Мало того что он помогает против аллергии. А еще запах его древесины будто бы успокаивает и снимает усталость. Сиди и нюхай щепочку — и вся усталость пройдет, и напряжение снизится!.. А по народной медицине — он еще какой-то накопитель энергии. Не всякий, конечно, поймет, что это значит.