Дела и ужасы Жени Осинкиной

Мячик вообще не больно-то хотел домой. Чего он в Оглухине не видел? Алтай покидал безо всякой охоты. Ничего ж не сделали! На рыбалку на хариуса не сходили, по горам не полазили… Только парня из речки выловили, а больше и вспомнить нечего будет. А Федька спит себе. Его не колышет. И про Всемирный Прыжок не вспоминает — про то, что в определенную секунду в разных местах планеты должны же одновременно подпрыгнуть шестьсот миллионов человек!

Сам же объяснял Мячику, что тогда чуток поменяется орбита земли, земля отодвинется слегка от солнца — и остановится губительный для землян процесс потепления планеты. Или, по крайности, притормозится. Делать-то ведь что-то надо с потеплением! Не сидеть же сложа руки! В этом Федя с Мячиком были единодушны, и уже начали было подготовку землян к этому решающему Прыжку. Хотя Федькин дед и сказал ему веско: «Не нами с тобой Земля по этой орбите запущена — не нам ее и менять».

* * *

Ни те, что двигались, ни те, что стояли, не обратили внимания на пронесшийся со скоростью света в сторону Горно-Алтайска «Харлей», переделанный из «Явы». И на две головы в шлемах.

* * *

В это же самое время по Алтайскому краю двигался из Омска, но долгой и сложной дорогой через Рубцовск — не с той, конечно, скоростью, что мотоцикл, но тоже с немалой — внедорожник темно-зеленого цвета.

Он тяжело покачивался на ходу, поскольку был укомплектован под завязку. За рулем сидел Шамиль с сурово сдвинутыми бровями. Рядом с ним — Том. А сзади, вместе с Петром Волховецким — он был в пятнистых защитных куртке и брюках, — сидели два неуловимо похожих не только друг на друга, но почему-то еще и на Саню и Лешу, мужчины. Хотя жили они в разных городах и регионах, разным занимались и недавно только друг с другом познакомились.

Им было тесно втроем на заднем сиденье, поскольку эти двое и сами-то были плотного сложения, а один еще надел почему-то заранее бронежилет. Сева Веселаго был сотрудником одного из томских ЧОПов. Оттуда, из Томска, и забрал его давний приятель Шамиль. Второй охранник, на которого он рассчитывал, поехать не смог, но так как друзья у Шамиля были по всей Сибири, то согласился поехать лесник Василий Ножев из Рубцовска. Потому из Омска Шамиль поехал прямо на Рубцовск — минуя Барнаул. В общем, сутки отдай. Но здесь иного выхода не было.

Теперь экипаж неуклонно приближался к границе Республики Алтай.

У двух задних пассажиров лежало в ногах зачехленное оружие. У Петра Волховецкого при себе были его ноги и руки, а также хорошо известная в широких кругах кадетов Омского кадетского училища быстрота реакции.

Все пятеро ехали, собственно, в помощь безоружным Леше и Сане — и представления не имели о том, что их сейчас как раз и нет рядом с Женей вообще.

Поскольку Том поговорил с Женей по мобильному в то время, когда она думала, что Леша и Саня вот-вот вернутся. Поэтому сказала, что Федя с Мячиком едут в Оглухино самостоятельно, и только. А в такие детали, что повезли их на станцию на «Волге» и что, значит, обоих водителей в настоящее время с ней на Алтае нет, она не входила — посчитав это совершенно ненужными подробностями и нерасчетливой тратой денег на мобильном.

А трасса-то была одна. И машина Шамиля, конечно, на пути к Майме проехала, и не могла не проехать, мимо стоящей у обочины «Волги». Однако единственным человеком в битком набитой машине, кто мог бы узнать «Волгу» «в лицо», был Том, в эти минуты как раз задремавший.

Острое зрение и привычка к наблюдательности «афганцев» тоже могли помочь им опознать в окнах проезжающей машины Тома, даже и спящего. Но Саня в это время лежал под «Волгой», а Леша сидел перед ним на корточках — разумеется, со стороны обочины, за машиной не видя дороги, — и подавал советы.

Глава 35. Глазная болезнь

Нет, наверно, вообще на свете красивей алтайской природы.

Яркая зелень хвои и розоватая кора кедров. Светло-зеленые воды Катуни… Вершины гор по всему горизонту — и надо всем высокое, светло-голубое, ослепительно сияющее небо.

Шли вторые сутки с отъезда всей компании в Бийск. Вообще-то уже часов двенадцать как Саня с Лешей должны были вернуться — такой расклад они, во всяком случае, представляли Жене. Но она, опытная уже путешественница, знала, что в дороге всякое бывает. И ожидала их спокойно.

С утра с книжкой, которую дал ей почитать Степа, сидела она на крылечке, положив ноги на Тосю. Тося, растянувшись во весь свой огромный рост, жмурилась от удовольствия.

А на веранде в соседнем дворе шла своя интенсивная жизнь.

— Баба, на процедуры! — крикнул Игнат.

Он уже сидел во дворе на солнышке. Второй день веяло августовской прохладой, и опять всем хотелось уходящего тепла. Сидел, натурально, с очередной книжкой на коленях.

Его прабабушка, вытирая руки после кухни передником, семенила к своему Игнаше почти бегом. Она уже втянулась в леченье и всякий раз охотно готовилась к смеху. Уселась на стульчик, ноги поставила на вынесенную Игнатом из дому скамеечку. И, как выражаются в старых книгах, вся обратилась в слух.