Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12 (СИ)

Из-за сильного желания видеть Вас рядом с собой я не могу ни в чем найти удовольствия, пока не получу известия от Вашей милости. Время в разлуке с Вами тянется для меня очень медленно, и мне очень хочется узнать, как дела у Вашего высочества, так как я желаю Вашего процветания и здоровья больше, чем своего собственного. И пока Ваше отсутствие необходимо, любовь и привязанность понуждают меня желать Вашего присутствия; но та же любовь обязывает меня отставить в сторону свои удовольствия и с радостью принять то, что угодно и доставляет радость любимому мной человеку. Господь, коему ведомы все тайны, знает, что слова эти не токмо написаны чернилами, но воистину запечатлены в сердце моем.

Месячные пришли с неумолимой регулярностью. Екатерина вновь поняла, что ей не удастся сделать то единственное, что имело значение, и посчитала своим долгом сообщить об этом королю.

Я полагаюсь на добросердечие Вашего величества, зная, что до сих пор не исполнила своего долга перед Вами, как требуется и подобает для столь благородного принца, в руках которого я нашла и из которых получила столько любви и милости, что этого не выразить словами.

В заключение она препоручила его Господу и выразила надежду, что он обретет долгое процветание на земле и насладится царством избранных на Небесах.

Только отправив письмо, Екатерина осознала, что она написала, почти не думая. Недавно она прочла «Наставления в христианской вере» — книгу швейцарского реформатора Жана Кальвина, которую одолжила ей леди Саффолк. Одному Богу известно, откуда она ее достала, так как иметь такие сочинения у себя было опасно. Генрих ненавидел Кальвина так же, как Лютера, а в этой книге заключались главные доктрины протестантской религии, к которой король питал отвращение. Екатерина знала, что по этому поводу лучше с ним не спорить.

Кальвин излагал теорию предопределения, полагая, что Господь наметил своих избранников еще до того, как создал мир, и только эти души обретут Небеса, только им будут прощены грехи. Те же, кто не попал в число избранных, подвергнутся Божественному суду при любых условиях. Это было одно их крайних воззрений протестантов, от которого холодела душа, и Екатерина не была уверена, готова ли под ним подписаться. Но не поймет ли Генрих, увидев те слова, что она читала запрещенный текст? Екатерина попыталась рассуждать здраво. У него много дел. Он может не заметить. А если заметит? Как она объяснит это?

Тратя драгоценное время, а ей ведь еще нужно было до отхода ко сну решить судьбу одного солдата, который дезертировал из Шотландии, Екатерина в отчаянии листала страницы своей английской Библии, пока не добралась до нужного ей отрывка в книге Исайи: «Вот, Отрок Мой, которого Я держу за руку, избранный мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд»[163]. Эти слова прекрасно подходят для короля, который принял на себя верховенство над Церковью. Если Генрих станет ее расспрашивать, она сошлется на Исайю. Ей ничто не грозит.

Пребывая в легком трепете, Екатерина ждала ответа от короля. Дни шли за днями, а письма все не было. Она знала, что Генрих занят. Армия осадила Булонь и подвергала город яростным обстрелам. Шапюи говорил ей, мол, он слышал, что король выглядит помолодевшим и справляется лучше, чем от него ожидали. Екатерина поблагодарила посла за то, что тот поделился с ней своими сведениями. Уилл в письме удивлялся, что король еще способен взобраться на коня и гнать французов. Совет, пребывавший при Генрихе, регулярно отправлял письма с повелениями монарха. Но от самого Генриха не приходило ни слова.