Не прошло и часа, как прибыл гонец от Тома. В его записке сквозило облегчение, которое он испытал, узнав, что Екатерина обсудила вопрос о браке с его братом.
Прочитав эти слова, Екатерина покачала головой, сожалея, что намеренно спровоцировала Сомерсетов. Но она слишком долго жила в нарастающем раздражении и слушала возмущенные речи Тома по поводу его брата. Перепалка с Нэдом и Нан дала ей огромное удовлетворение и позволила немного снять скопившееся внутри напряжение, однако лучше бы она сдержалась.
Как и предчувствовала Екатерина, по прибытии в Сент-Джеймсский дворец на следующий день ее ждало сообщение, что его величество не может с ней увидеться. Она подготовилась к такому обороту событий и привезла с собой письмо. По ее просьбе лорд-камергер должен был передать его королю. В своем послании Екатерина вспоминала об отце Эдуарда и о том, как она почитала его. Хвалила мудрость короля, напоминала ему о своей великой любви к нему и сожалела, что никак не может с ним увидеться. Она молила, чтобы его величество написал ей хотя бы строчку. В письме не было ничего, что могло бы не понравиться бдительному Нэду. Но это только начало, прокладывание пути.
Екатерина вернулась домой и стала ждать ответа, боясь, что не получит его. Однако довольно скоро прибыл гонец и вручил ей письмо с королевской печатью. Как только он ушел, Екатерина сломала ее и прочла:
Читая эти слова, Екатерина улыбнулась. На душе у нее потеплело от мысли, что Эдуард по-прежнему любит ее и готов оказать ей услугу.
К удивлению Екатерины, в Челси доставили половину оленьей туши и бочку доброго вина — подарки от герцога и герцогини Сомерсет. «Предложение мира?» — размышляла Екатерина, составляя теплое благодарственное письмо. Вероятно, они тоже почувствовали, что вели себя некрасиво.
Увидев подарки, Том заметно повеселел.
— Нужно ковать железо, пока горячо! — заявил он и на следующее же утро рванул в Сент-Джеймс, чтобы увидеться с братом, однако вечером вернулся унылый: Нэд не чувствует себя вправе согласиться на их брак так скоро после смерти короля.
— Ничего, — сказал Том, когда они с Екатериной за полночь лежали в постели и разговаривали. — Я обращусь к королю.
— Нэд этого не допустит.
— Я подумывал, не вломиться ли в апартаменты короля мимо стражи, — усмехнулся Том, — но у меня есть друг в личных покоях. Мастер Фоулер близок к Эдуарду; он каждую ночь спит в его опочивальне. Я сегодня говорил с ним, и он сказал мне, что его милости опостылела строгость Нэда. Учителя наседают на него; у него нет ни свободного времени, ни денег, даже на то, чтобы награждать своих слуг. Он крайне несчастен. А что, если дядюшка Томас пошлет ему денег и обратится к нему как к королю? Это, Кейт, путь к обретению милости и к его сердцу.
— А желание короля Нэд едва ли сможет отвергнуть. Я вижу, к чему вы клоните. Фоулер будет посредником? — предположила Екатерина.
— Он будет — за вознаграждение, разумеется. Завтра Фоулер передаст Эдуарду сорок фунтов в заверение моего расположения к нему и скажет, что я очень сочувствую его невзгодам и хочу облегчить ему жизнь, чем смогу. Когда придет время, я заговорю с ним о нашем браке. К тому моменту король будет так благодарен мне, что не сможет отказать.
Екатерина почувствовала себя неловко оттого, что они используют этого оказавшегося в изоляции ребенка, который по-своему любил ее, но, с Божьей помощью, они с Томом не оставят попыток сделать его существование более сносным и после того, как он даст согласие на брак. Ей совсем не хотелось, чтобы Эдуард заподозрил их в своекорыстии.