Дела семейные

Рабочие, завидев Йезада, подталкивали друг друга и шутили – инспектор явился! Дня не проходило без стычек с рабочими или с поставщиками: внутренние дрязги, травмы, несвоевременно доставленные материалы, ошибки в выполнении заказов. Йезад старался – далеко не всегда успешно – не выходить из себя.

К счастью, Джал почти всегда был на месте, и ему удавалось улаживать конфликты или по крайней мере сглаживать их. Чаще всего благодаря тому, что он отсылал Йезада по делам.

Бывало, что Йезад и домой возвращался в раздражении, ворча и жалуясь Роксане:

– Эти идиоты сами не знают, что делают. А Джал – тряпка, изображает из себя джентльмена с людьми, которые ничего, кроме ругани, не понимают!

– Успокойся, Иездаа. Если что не так, скажи мистеру Лакдавала, не ссорься с рабочими. Ты из-за стольких мелочей расстраиваешься!

– Когда не обращаешь внимания на мелочи, они вырастают в большие проблемы.

Раз в неделю Роксана ходила с ним посмотреть, как продвигается ремонт, когда в квартире бывал представитель фирмы, с которым можно было обсудить перемены в первоначальных планах. Она радовалась, видя, как за неделю похорошел их новый дом.

– Красиво, правда? – спрашивала она Йезада.

Он кивал, не отрывая глаз от рабочих, разгружающих кухонные шкафчики, готовый обругать их за малейшую небрежность.

– Ты доволен, Иездаа?

Он снова кивал.

Настало время, когда она приехала с детьми, чтобы они осмотрели свои комнаты и выбрали цвет для стен. Йезад в тот день оставался дома присматривать за Нариманом.

Деловитая толкотня и разговоры рабочих заворожили Мурада. Он бродил по квартире, рассматривал стройматериалы, вертел в руках инструменты.

А Джехангир был удручен. Против обыкновения, он не побежал хвостиком за старшим братом – посматривал на него издалека.

– Что с тобой, Джехангу? – спросила мать, когда они вернулись к себе. – Ты почему печальный?

– Я не печальный, – быстро ответил Джехангир, но добавил, что не понимает, к чему столько хлопот ради переезда в другое место. – И почему нужно переезжать? У нас здесь так хорошо.

Родители засмеялись, будто он удачно пошутил.

Но Джехангир стоял на своем, приводил доводы против переезда, и Йезад понял, что сыну тяжело.

– Ты сам подумай, Джехангла, там прекрасная, большая квартира. Много места для каждого из нас.

– Тут достаточно места, мы все помещаемся.

– Но ты видишь, какая здесь теснота. Ни у тебя, ни у Мурада нет нормальных кроватей, и бедный дедушка ютится на диване.

– Ему нравится на диване, а мне нравится спать около него. А Мураду нравится его навес на балконе.

Роксана попробовала другой заход.

– Ты помнишь ту комнату, которую я тебе показала? Она – твоя. У тебя будет свой шкаф, свой письменный стол и книжные полки. Сможешь развесить свои рисунки и картинки и вообще что захочешь. Будешь жить как «Знаменитая пятерка».

– Инид Блайтон – дура, – спокойно ответил Джехангир.

Наступило молчание. Йезад восхищенно посмотрел на сына.

– Правильно, Джехангла. Но все равно приятно иметь свою комнату. А теперь, молодой человек, пора решить, какого цвета стены ты хочешь.

Ему нравилось это «молодой человек». Раньше отец никогда так не называл его, и Джехангир сделал вид, что рассматривает образцы, которые они привезли с собой.

Мурад твердо знал, что выбрать: он хотел бледно-зеленые стены. А Джехангир точно растерялся перед ответственностью. Он пытался выбрать цвет, рылся в бесконечном разнообразии образцов, разложенных на чайном столике, потом сдался:

– Выбери сама, мама.

Роксана остановилась на веселеньком желтом и спросила, одобряет ли он.

– Красивый цвет, – сказал он без всяких эмоций.

Была заказана нарядная новая бронзовая пластинка для входной двери, достаточно большая, чтоб разместить все фамилии. По совету Джала, фамилии были выгравированы в алфавитном порядке:

Мистер Нариман ВАКИЛЬ
Мистер Джал КОНТРАКТОР
Мистер и миссис ЧЕНОЙ

В день переезда, через четыре недели после начала ремонта, Джал вызвал санитарную машину отвезти отчима домой. Заранее нанятая больничная сиделка ожидала больного в «Шато фелисити». Роксана сказала, что у нее просто гора с плеч – папа в надежных руках в этот безумный день.

– А сиделка разве поймет, что хочет дедушка? – усомнился Джехангир. – Разве она поймет, что он говорит?

– Научится. А поначалу мы будем объяснять ей.

Пока санитары готовили носилки, Дейзи пришла прощаться с Нариманом.

– Мне было очень приятно с вами, профессор. Благодарю вас за терпение и к моим занятиям, и к моим ошибкам.

Нариман улыбнулся и что-то пролепетал. Дейзи наклонилась над ним, прислушалась, засмеялась и пожала его руку.

– Что папа сказал? – спросила Роксана.

– Он хочет прощальный концерт.

Роксана и Йезад засмеялись и вышли с ней на лестничную площадку.

– Не знаю, что бы мы делали без вас, Дейзи, – сказала Роксана. – Теперь мы больше не сможем звать вас на помощь всякий раз, когда вы нужны папе.

Дейзи понимающе кивнула.

– Там есть отличный проигрыватель и уйма записей, – напомнил Йезад, – будем включать папе музыку.