Дела святейшие

— Разумеется. — Монах, казалось, был удивлен вопросом своего патрона. — Как вы могли этого не знать?

— Я занят делами более важными, — ответил кардинал и тут же спросил: — И ты сможешь получить доказательства?

— Они уже у меня. И ждут своего часа, монсеньер. — Брат Антоний почтительно склонил голову.

Кардинал Винченце удовлетворенно кивнул — лучше помощника и впрямь не сыскать.

— И что же Молино?

— Так вот, Молино утверждает, будто обладает достоверной информацией о том, что следующий папа — а выборы его, увы, не за горами — непременно будет итальянцем и как можно более молодого возраста. Однако, чтобы заполучить святой престол, ему потребуется...

Подавшись вперед, кардинал вытянул сухую шею.

— ...сотворить чудо.

Кардинал Винченце недоуменно приподнял брови, ему показалось, что он ослышался.

— ...Да-да. Общественности должен предстать образ нового Спасителя — Христа XXI века — молодого, энергичного, с безупречной репутацией и, разумеется, сверхъестественными способностями. Это должна быть харизматическая личность, способная повести за собой народы, невзирая на различия между конфессиями, а для этого весь христианский мир следует объединить.

Кардинал разочарованно откинулся назад:

— Понятно. Я знаю, откуда ветер дует. — Он досадливо отмахнулся. — И не слишком-то в это верю.

— А вот Молино верит.

— Потому что он болван.

— Зато вы умны, ваше преосвященство. — Монах почтительно склонился.

— Спасибо, мой друг. Только что с того?

— Явите миру чудо, и люди пойдут за вами.

Кардинал окинул своего помощника уничижающим взглядом:

— Если бы ты не служил мне верой и правдой столько лет, я бы выгнал тебя взашей. Нашел время шутить!

— Но, ваше преосвященство. — Брат Антоний принял обиженный вид. — Я вовсе не шучу. В самое ближайшее время вам следует сотворить чудо или это сделает кто-то другой. Конкуренция слишком велика.

После этих слов кардинал Винченце как-то весь съежился, казалось, еще чуть-чуть, и он совсем исчезнет в глубине своего огромного кресла.

— И у тебя есть идея? — проскрипел он из своей щели.

Дряблый подбородок монаха предательски задрожал, выдавая торжество.

— Так, есть одна, — с деланным равнодушием ответил он. — Хотя, сказать откровенно, годится эта идея лишь на крайний случай.

— Я уже понял. — Кардинал возобновил бег четок. — Можешь считать, что этот крайний случай настал, говори.

Брат Антоний бочком поднялся с табурета и, чуть прихрамывая, приблизился к креслу патрона.

— Нужно быть абсолютно уверенными, что нас никто не подслушивает... — прошептал он, выразительно указывая глазами на парчовый полог за креслом кардинала. Хозяин кабинета состроил ироническую гримасу. Нет, не то чтобы он уж совсем не принимал своего помощника всерьез, просто цена вопроса была огромна, казалось невероятным, что хоть кто-нибудь на земле способен ее решить.

Его преосвященство встал и, сложив руки за спиной, несколько раз прошелся по кабинету. Остановившись возле высокого стрельчатого окна, поманил помощника пальцем.

— Говори, отсюда нас не услышат, — негромко, одними губами проговорил он.

— Вы станете папой, ваше преосвященство, — так же, едва слышно, прошептал монах.

С легким вздохом кардинал усмехнулся:

— Хотел бы я знать, что дает тебе такую уверенность...

Монах вынул из складок одежды небольшую фотографию.

— Вы узнаете?

Взгляд, брошенный искоса, вдруг застыл. Едва сдерживая волнение, кардинал выхватил из рук помощника снимок и поднес к свету. Лицо приобрело пепельный оттенок.

— Святой Франциск, это же... Это же... Зачем ты мне его показываешь? Когда это снято?

— Я вижу, вы поняли, о чем идет речь. — Антоний предостерегающе приложил палец к губам.

Кардинал выглядел потрясенным, он с трудом находил слова.

— Но... Подожди... Ты хочешь сказать... А впрочем, нет, молчи! Не говори больше ни слова. — Он схватил пухлую влажную ладонь своего помощника и потащил его за собой. Стремительным аллюром преодолев несколько лестниц, коридоров и комнат, они в конце концов оказались в крошечной келье. Кардинал захлопнул тяжелую дубовую дверь и повернул ключ.

— Вот теперь можно, — с трудом переведя дыхание, сказал он. — Но все равно, как можно тише.

— А вы уверены?.. — Брат Антоний пристально посмотрел на патрона.

— Абсолютно. За пределы этих стен не вылетит ни единого слова.

— Я знаю, где находится этот крест.

— Но... это невозможно! — Голос кардинала то и дело соскакивал на фальцет. — Ведь он безвозвратно пропал во время войны... Где ты его нашел? Как?

— Скажем... сработал один мой информатор. В женском монастыре.

— Святой Франциск! У тебя и там свои осведомители! — Его преосвященство всплеснул птичьими ручками.

— Разумеется. Я давно следил именно за этой обителью.

— За какой именно?

Брат Антоний поднял палец, давая понять, что всему свое время. Кардинал не стал настаивать:

— Хорошо, но почему именно за этой?

Его собеседник вздохнул:

— Признаться, я никогда не доверял женщинам, а уж монашкам в особенности. И кстати, всегда подозревал, что именно они крест и спрятали. Как видите, я оказался прав!

Кардинал прикрыл глаза, губы едва заметно шевелились, он словно читал беззвучную молитву.