Дела святейшие

Лия присела на большой мшистый камень и опустила голову. Светлые волосы упали на лицо.

— Чего ты смеешься? — устало спросил Пабло, опускаясь рядом.

— А ты знаешь, что мы уже за границей?

Она смешно морщилась и грызла соломинку.

— Ты шутишь?

— Очень надо!

— И что это значит?

— То, что ты свободен.

— Но... Подожди, разве литовская полиция не подаст на меня в международный розыск?

Девушка отбросила соломинку и соблазнительно потянулась.

— Да ну, придумаешь тоже... Очень надо. Я твою одежду на болотах бросила. Найдут машину, найдут одежду, напишут рапорт, что ты утонул. Я подтвержу.

— И все? — Пабло все еще не верил.

— А чего еще надо? Ну, пошли дальше?

— Стоп. — Пабло встал, к нему возвращалась уверенность. — Куда это ты собралась?

— С тобой.

— Только этого не хватало! Возвращайся домой.

— А как же фотосессия?

— Какая фотосессия?

— Ты забыл, что обещал устроить меня моделью? Обещал помочь получить контракт. Думаешь, я просто так старалась?

Разумеется, Пабло забыл — со дня их знакомства он успел разбиться, попасть в тюрьму, бежать, оказаться без единого документа в чужой стране — странно, что он помнил, как его зовут. И хотя он не чувствовал себя обязанным этой светловолосой ведьме, все же поспешил ее успокоить:

— Почему, я все помню. И выполню свои обещания.

— Тогда идем.

— Куда?

— Заключать контракт. Я, между прочим, на тебя трачу свои собственные деньги. А они у меня не лишние. Ну так что?

На смуглом лице мулата читалась усталость, смешанная со злостью.

— Послушай, Лия, по твоей милости я попал в такую передрягу, что едва не загремел в тюрьму лет на десять. Я очень плохо себя чувствую, мне надо прийти в себя, отдохнуть...

— Так отдыхай. Кто тебе не дает? Хочешь, можем снять номер в гостинице и там...

— ...И я получу еще лет десять за совращение несовершеннолетних.

Девушка кокетливо прищурилась:

— А ты собрался меня совращать?

— Нет! Но я и музей грабить не собирался, да только едва не сел за это. Прошу, оставь меня в покое, я с тобой за все рассчитался.

— Интересно чем?

— Тремя днями, проведенными в тюрьме, поврежденным позвоночником. И еще неизвестно, как все закончится.

— Да ничем не закончится — я же сказала, что все будет в порядке.

Пабло посмотрел на небо. Солнце клонилось к лесу. Еще одна ночевка на сырой траве добьет его окончательно.

— Слушай, давай отложим выяснение отношений на потом. Обещаю, как только утрясу свои дела, помогу тебе стать моделью, манекенщицей, дрессировщицей тигров, кем захочешь... Но сейчас нам необходимо на какое-то время расстаться — мне надо отдохнуть...

Казалось, девушка была несколько разочарована.

— А я думала, тебе надо закончить работу над контрактом...

— Надо, надо... Слушай, давай договоримся встретиться в Париже, скажем, числа...

Но литовка не стала дослушивать:

— Как же, в Париже! А почему не на Юпитере? Ищи дурочку. Деньги я трачу сейчас, а отблагодарить меня ты собираешься в следующей жизни?

— Значит, ты мне не веришь?

— Конечно нет.

— Ну и что ты собираешься делать?

— Буду идти за тобой.

Пабло не выдержал и психанул:

— Да пошла ты... обратно домой!

Девушка молча показала кукиш. Она больше не улыбалась, лицо стало хмурым и неожиданно взрослым.

— Ты возьмешь меня с собой. Ты сделаешь мне портфолио и поможешь заключить контракт с фирмой, на которую работаешь...

— Да не работаю я ни на какую фирму! — закричал мулат.

— Значит, ты меня обманул?

Девушка выглядела подозрительно спокойной.

— Ну обманул, и что? Подашь на меня в суд?

— Зачем?

— Затем, чтобы... — Пабло осекся. Он не мог сказать ей правду.

— Чтобы что? — Литовка даже не дрогнула.

— Да просто так. — Он презрительно усмехнулся. — Всем бабам нравится, когда им вешают лапшу на уши. Особенно если предлагают сниматься для журналов или в кино. А у тебя даже лицо не фотогеничное, да и нос слишком длинный...

Литовка рывком притянула его к себе.

— Пусть тебя мой нос не касается, — прошипела она. — Я не знаю, когда ты врешь, а когда говоришь правду, да, в общем, меня это и не шибко беспокоит, но клянусь — если ты не устроишь мне контракт, я превращу твою жизнь в ад. Понял?

— А что, если я тебя сейчас здесь придушу? — неожиданно спокойно спросил Пабло. — Не боишься?

— Дурак! — Девушка презрительно фыркнула. — Тогда мои родственники тебя точно в тюрьме сгноят. Или на шнурки порежут. Думаешь, они не знают, где я и с кем? Более того, если я не буду регулярно звонить и сообщать, что со мной все в порядке, они тут же обратятся в Интерпол. Давай-ка посмотрим, что у нас набежало? — Она принялась загибать пальцы: — Ограбление, побег, похищение несовершеннолетней, ну всякую мелочевку мы опускаем... Как ты думаешь, сколько тебе дадут? Сто лет? Двести?

— Да плевать, — Пабло и в самом деле сплюнул. — Ну нет у меня никаких связей в модельном бизнесе. Хочешь, звони своим сраным родственникам, мне уже все равно.

Девушка смотрела не мигая:

— Ты лжешь.

— Дура. — Мулат понял, что чаша весов качнулась в его сторону. — Что мне, жалко тебя показать, если бы было кому?

— Тогда почему ты не хочешь, чтобы я ехала с тобой?

— Куда?!

— В Швейцарию. Ты же там живешь?