Дела житейские

  Трое эльфов и Славка расставляют кресла по кругу. Тарин без просьб и объяснений ставит защиту, Бетлан ден Саур (можно Саур, госпожа тен Аори) добавляет что-то и от себя. Щедрый эльф уже пообещал укоротить хвост здешним мулатам, так напоминающих нравом весьма гордых земных джигитов. Кровная месть в полный рост, захват заложников и даже тёмно—эльфийские тюрьмы — это реплика зинданов. О патологической жестокости рядовых членов клана не стоит даже упоминать. Ну и всё прочее вполне вписывается в знакомый образ, гонор, вспыльчивость, мстительность, разве что коронной фразы не достает... скажем, эринского варианта «мамой клянусь».

  Жадное, злобное племя горлохватов, привыкших к отсутствию организованного сопротивления. Получается, что в Эрин действительно некому дать укорот зарвавшимся ден Эуге. Здешний люд полагает, что связываться с темными выродками выходит себе дороже, и есть в этом своя сермяжная правда. Кому же захочется обнаружить вырезанной всю семью, причём злодеи так и останутся неизвестными. Опять же никому не пожелаешь медленной смерти от темного проклятия или от медленно действующего яда. Не сомневайтесь, каждый миг такой жизни вы проклянете тысячу раз, а тёмные эльфы вновь останутся ни причём. Тёмные не оставляют следов, их способность растворяться во тьме легендарна. На самом-то деле они не растворяются, просто их сущность позволяет становиться почти незаметными в темноте, и цвет кожи здесь роли не играет. Здесь танцует сущность темных, их природа и способность колдовать иначе, чем это делают другие эльфы.

  Словом, планирование ответных акций магическими средствами Эрин напоминает гадание на кофейной гуще, ибо никто из посторонних не допущен к странностям господ темных. Все сведения собраны только опытным и всегда кровавым путем. Тёмные не особо стесняются подлостями и совсем не боятся пролить кровь, желательно чужую. Знакомо. Эти сведения вызвал к жизни мой единственный вопрос: кто такие эти тёмные? Каждый из трех перворожденных добавил в общую копилку свои пять копеек. Опасные ребята, уже разозленные глупым поведением королевы, нелепой гибелью сородича, неосторожно попавшего под раздачу лично демону пустоты, а теперь ещё и неудавшаяся месть руками покойной старухи ден Вайди.

  — Слав, что мы можем сделать с учетом наших земных возможностей?

  — Ну, штурмовать резиденцию главы рода Эуге вряд ли получится. Орон, можем мы подобраться к резиденции? Ну, если брать дистанцию удара нашего «Гнома», то это ваши четверть лиги.

  Правильно мыслит господин тен Ферри! Гранатомет наше всё! Это если он имеет в виду именно гранатомет.

  — Не получится, на расстоянии двух лиг там стоят такие щиты и ловушки, что... как выражается Яна, проще повеситься самому.

  — Ясно. Гранатомет отпадает. А как обстоят дела с возможностями той самой светлой магии?

  — Примерно так же, как и с вашими устройствами. И положение осложняется тем, что охрана резиденции князей Эуге практически невидима, — господин Саур откинулся на спинку кресла, — и это не отвод глаза, а надежнейшая из защит против всего живого.

  — Вот как? — я зацепилась за слово, — а против неживого?

  Эльфийский некромант уставился на меня с видом крайней озабоченности. Он задумался и снова отрицательно покачал головой.

  — Нет, гарантий никаких. Скажем, поднять всё кладбище Эуге я смогу, но, боюсь, толку не будет. Их мертвецы, впрочем, как и наши, никогда не имели дело с вашим оружием. Вы же это имели в виду?

  — Ну да, — я огорченно замолкаю, — но ведь должен быть выход!

  — Ясный перец, выходов всегда два, — скалится Славка, — ты ведь уже нашла один из них. Верно?

  — И что?

  — Ну, если брать драгуновку, то это 1200 метров или чуть больше, точно не помню.

  — Всё равно маловато.

  — Не без того. Но не обязательно сидеть в засаде у самой резиденции. Уверен, существуют места или дома, где эти орлы появляются с некоторой регулярностью.

  Звучит обнадеживающе. Тарин вмешивается в разговор двух озабоченных землян, и Славка, не спеша, информирует господ эльфов о земном огнестрельном оружии, фамильярно именуемом в некоторых кругах огнестрелом. Здесь моё дело сторона, разве что понадобится мой так называемый валютный счет в одном из банков Москвы. По совету старого друга—юриста, я часть денег положила в банк на предъявителя. Остальные средства от продажи двух проданных квартир улетели в иностранный банк со странным названием и записаны на Ваську. Так что, скорее всего, на первом этапе с ювелиркой связываться не будем. В московском банке лежит тысяч тридцать американских денег, если банк не лопнул. Несомненным плюсом является и то, что паспорта мы сохранили, на всякий случай.