Делай что должен

– Это ваше животное? – поинтересовался кто-то за спиной Даны.

– Его, – ответил вместо неё Костас и показал на Грэма. – Это фамильяр лейтенанта Фурланда.

– Снимите его, – попросил тот же голос. – Раненому и без этого фамильяра тяжело дышать.

Дана молча взяла котёнка на руки. Блайз было возмущённо мявкнул но, убедившись, что его не уносят от хозяина, успокоился.

– Спасибо, – поблагодарили за спиной. – А вы…

Костас развернулся и заявил командным тоном:

– Нам нужно побыть наедине с лейтенантом Фурландом.

Медики обернулись к одной из идиллиек – очевидно, старшей. Та внимательно посмотрела на Костаса, потом – на Дану и молча кивнула.

– Не давайте этому проныре, – она указала на Блайза-младшего, – топтаться по пациенту.

И прикрыла дверь, оставив Ракшу и Костаса с так и не пришедшим в себя Грэмом.

– Лейтенант Фурланд, значит? – Дана вопросительно уставилась на отца.

– Выполняю обещание, – ответил тот. – Я же сказал, что прикрою его от союзовцев. Для этого капитану Грэму Нэйву пришлось умереть. А лейтенант Инопланетного Легиона Китежа Рор Фурланд, сирота, эмигрант с Нового Плимута – выжил. Вернёмся на Китеж – утрясу всё остальное с Советом. Нам такие кадры пригодятся.

– Его почти все наши в лицо знают, – напомнила Ракша.

Она усадила котёнка на стул для посетителей и приказала: “Место!”. Тот недовольно фыркнул, но всё же устроился на предложенном месте, не сводя взгляд с хозяина.

– Потому он и лежит всё время в отдельном боксе, – объяснил Костас. – Правду знают лишь наши. Китежцы и дорсайцы. Китежские врачи помогли с оформлением нужных свидетельств.

– Могу ему травму лица оформить, – хмыкнула Дана. – Строго для маскировки. Что не распухнет – то забинтуем.

– Не представляешь, как я по тебе скучал, – засмеялся Рам. – Так… Чёрт, комм забыл в палате. Посиди пока, я утрясу с твоим возвращением формальности.

И выехал из палаты, оставив дочку в компании котёнка и спящего контрразведчика

Когда Грэм пришёл в себя, то первое, что он увидел – мохнатую морду Блайза.

“Опять сон” – подумал Нэйв, закрывая глаза.

Уже который раз после ранения ему снилось, что он открывает глаза в палате и видит рядом Дану с котёнком на руках. И каждый раз это оказывалось очередным сном.

Шершавый, мокрый язык прошёлся по лбу Грэма. Слишком уж реалистично для сна. Нэйв вновь открыл глаза, чуть повернул голову и узрел Ракшу. Без котёнка на руках – тот перетаптывался на стуле рядом с его койкой, – но зато в гражданском светлом платье.

Если и сон, то уже хоть какое-то разнообразие.

Шершавый язык вновь принялся слюнявить лоб Нэйва.

– Блайз, фу! – услышал он.

Котёнок моментально уселся смирно. Почему-то именно это и заставило Грэма поверить в реальность происходящего.

Это действительно была Дана. Похудевшая до прозрачности, с кругами под глазами, но всё же живая.

Грэм облегчённо улыбнулся. Лорэй сдержали слово. Дана и Блайз-младший выжили и не в плену. Это главное.

А ещё она сидит тут. Нэйв хорошо изучил характер Ракши и понимал: если бы девушка вычеркнула его из своей жизни, то просто оставила бы Блайза в палате и ушла. Чтобы потом, когда он выздоровеет и окрепнет, высказать всё, что думает и двинуть по физии. Значит, у Грэма всё же есть шанс восстановить их прежние отношения.

– Привет, – сказал он и поразился, насколько тихо и жалко звучит его голос.

Омерзительно. Ещё чего доброго, Ракша решит, что он давит на жалость.

Нэйв хотел поднять руку и понял, что не может этого сделать: запястья плотно прихватывали к койке мягкие ремни, чтобы он неосторожным движением во сне не вырвал капельницы.

Грэм задёргался, пытаясь высвободиться. Затуманенный препаратами мозг работал своеобразно и сейчас Нэйв даже не понимал, что делает себе только хуже. Как и то, что Дана – китежский офицер, повидавшая за свою жизнь немало раненых разной степени тяжести.

Запищала аппаратура, встревоженно мявкнул Блайз-младший и умоляюще покосился на Ракшу. Дана приучила его к порядку и теперь котёнок без её разрешения не осмеливался лезть к хозяину.

– Успокойся, – устало попросила Дана, положив руку ему на плечо.

Нэйв послушно замер. Дана взяла с тумбочки пластинку ларингофона, считывающего движения голосовых связок, и прилепила Грэму на шею.

Писк аппаратуры прекратился. Блайз-младший, покосившись на Ракшу, ткнулся носом в лоб Нэйва и умостил голову рядом с подушкой, с обожанием глядя на хозяина.

– Я сперва злилась и перебирала варианты того, что сделаю с тобой, если ещё встречу, – призналась Ракша, проверяя надёжно ли сел прибор. – Но сейчас такой удачный момент, а у меня фантазия отказала. Из всех вариантов – только бред в духе пририсовать тебе усы зубной пастой. Впервые в жизни скучаю по Свитари – она бы подкинула подходящие варианты.

– Мне повезло, – слабо улыбнулся Нэйв.

Дышать и одновременно говорить было больно. Переведя дух, Грэм продолжил:

– Прости.

Дана вздохнула, помедлила с ответом, будто не была уверена что сказать, и посмотрела в глаза Грэму.

– Если ты пообещаешь больше ничего не решать за меня.

Грэм улыбнулся. Слова Даны внушали надежду на то, что она всё же видит его рядом с собой в будущем.

– Обещаю, – ответил он.