Делай что должен

Перемены, произошедшие с Аророй, вызывали у полковника закономерное чувство вины.

– Парадокс, – вздохнула идиллийка. – Я так много читала о вашей планете, экономических отношениях, особенностях сельского хозяйства и продовольственных нуждах, что средняя температура в жилых куполах просто вылетела из головы. Оно и к лучшему: я заказала принятую у вашего народа тёплую верхнюю одежду. Это ведь будет уважительно – носить то, что принято в вашей культуре?

– Лучше оставайтесь собой, госпожа Зара, – сказал Рам, снимая бушлат и накидывая на плечи идиллийке. – На своих мы насмотрелись вволю.

Для него, коренного китежца, остаться при температуре в плюс пять градусов одетым в полевой комплект с термобельём, не составляло никакого дискомфорта.

Идиллийка благодарно улыбнулась ему и подвинулась, освобождая место рядом с собой на пледе. Костас уселся на нагретый её теплом плед.

Какое-то время они молча наблюдали за разгрузкой шаттла. Вокруг грузчиков суетился обильно увешанный ювелирными изделиями эдемец, на ломаном эсперанто громогласно выражая негодование темпами разгрузки. Операторы погрузчиков лениво отругивались, из-за чего эдемец ярился всё больше и больше, под конец сорвавшись на ультразвук. У Костаса мелькнула мысль, что подобная сцена немыслима на Идиллии.

– Знаете, почему я получила это назначение? – спросила Арора, не сводя взгляда с вопящего эдемца.

– Вы – прекрасный управленец, – предположил Костас.

– У нас много хороших управленцев, – покачала головой Зара, – но мало тех, кто способен жить и работать среди чужаков. Одно дело – обучиться вести с вами дела и принимать у себя, а другое – покинуть Идиллию и жить в вашем мире. В вечном недоверии, злости, жестокости, зависти и недовольстве своим местом в жизни. Для большинства из нас это невыносимо, потому идиллийцы не часто покидают родную планету надолго. И мало кто делает это больше одного раза.

Костас понимал о чём она говорит. Идиллийцы жили в своём мире, утопическом с точки зрения обитателей других планет, но тем не менее реальном. Мире, созданном кропотливым трудом предыдущих поколений идиллийцев, подаривших своим детям идеальное общество. Но абсолютно не приспособленное к окружающей реальности, где сильный всегда готов подмять под себя, а то и вовсе сожрать слабого.

– Тогда почему вы – тут? – прямо спросил Костас.

Ему казалось, что Арора ещё долго не захочет видеть инопланетников, не то что покидать Идиллию.

– Сложный вопрос, – всё также не глядя на него ответила Зара. – После всего, что случилось в Зеларе, я вдруг осознала насколько хрупок мой мир. Глядя на сородичей, я испытываю страх, потому что помню, что с ними может случиться. Это так мучительно – ощущать себя бессильной, знать, что все твои труды могут обратиться в пепел...

Костас молча слушал. Перед глазами встал Зелар – таким, каким он его видел в последний раз: серо-чёрно-коричневое месиво, затянутое дымом пожаров. Зримое олицетворение того, что сейчас творилось в душе Ароры, потерявшей практически всё: любимого человека и родной город, который она называла “дитя души”.

– Со мной рядом теперь больно, – странные для постороннего слова Костас понял и без пояснений. – Я не могу видеть даже соуль. Он вернулся и обнаружил руины вместо дома, известие о смерти, и меня...

Арора сжалась и плотнее укуталась, но Рам не был уверен, что дело в холоде.

– Я расторгла то, что у вас принято называть браком, – продолжила странную исповедь идиллийка. – Не хочу, чтобы он жил в боли, которую не в силах утолить. Никто не в силах. Это как незаживающая рана. Мне казалось, что “поцелуй вечности” – единственный способ избавиться от боли, но кое кто меня переубедил.

– Кто? – тихо спросил Костас.

Арора сейчас напоминала ему Дану в первые дни после гибели отца – такой же сгусток душевной боли. Раму очень хотелось обнять идиллийку, взять хоть частичку её горя, но удерживало понимание: всё это – его вина.

– Как ни странно – король Дариус. До встречи с ним я не особенно задумывалась о том, как Идиллия вписывается во внешний мир. Это было абстракцией: мы торгуем, выполняем распоряжения Доминиона, взаимодействуем с другими планетами. Теперь я осознала, в каком безумном и жестоком мире ведутся переговоры, создаются новые проекты, налаживаются контакты. И как мало идиллийцев, способных пережить столкновение с этим миром и оградить от него других. Король считает, что я – одна из них. Что когда я изучу мир со всем его злом и несправедливостью, на смену боли придёт понимание, покой и сила.

Рам посмотрел на укутанную в бушлат Зару и подумал, что на месте короля наоборот, попытался бы оградить её от мира за пределами Идиллии. Но… Возможно соплеменник куда лучше понимает, как ей помочь.

– Ты живёшь среди ужаса войны и смерти, но не лишился души и человечности, – идиллийка поднесла пальцы к губам и подула, согревая дыханием. – Ты как-то сумел сохранить себя и стать сильным.

Зара подняла на него печальный, но полный знакомой решимости взгляд:

– Научи меня жить в своём мире...

Эпилог. Часть 2