Делай что должен

– Да ну их в задницу, – Савин откинулся на спинку скамейки и блаженно прикрыл глаза. – Отпишусь – и на месяц отлипнут.

Вдалеке загрохотала тяжёлая техника – у инженерно-строительных батальонов закончился обеденный перерыв. База расширялась, превращаясь в полноценный военный городок со всей необходимой инфраструктурой, в полном соответствии с развёртыванием группировки в армию. Доминион показывал, что никуда не собирается уходить, превращая Идиллию в укреплённый форпост.

Модули казарм сменяли нормальные дома для семейных и общежития для холостых, строились магазины и школы для детей военнослужащих.

– А, паркетные особенно требуют следить за репликантами, когда те получат жильё, – вспомнил Савин.

Дома для искусственных солдат строили отдельно, не по типовым армейским проектам, а в идиллийском стиле. Все расходы на возведение взяло на себя планетарное правительство, а работами занимались местные подрядчики. И теперь среди типовых коробок военного городка рос район необычных круглых домов с бассейнами в середине. Один – на отделение из шести репликантов: идиллийцы посчитали, что так искусственным солдатам, привыкшим жить вместе, будет легче адаптироваться к изменившимся бытовым условиям.

– Это всё наша человеческая анатомия виновата, – усмехнулся Стражинский.

– В смысле? – Савин приоткрыл глаз и воззрился на комдива.

– В прямом, – Стражинский убрал так и не подкуренную сигарету обратно в пачку. – Коту, когда делать нечего, он себе яйца лижет. А нам, людям, анатомия не позволяет провернуть подобный номер, потому в моменты безделья приходится искать иные способы себя развлечь. Например, задалбывать подчинённых идиотскими документами, необходимыми к исполнению.

Дождавшись, пока Савин отсмеётся, полковник продолжил:

– Мы доверяем репликантам оружие, технику и оборудование стоимостью в миллионы. Доверяем командование друг другом. И тут какой-то хрен с бугра начинает сомневаться, что им можно доверить собственное жильё.

Планета Тиамат. Город Монтерей

На пирсе гостей города встречала двухметровая статуя – человеческий скелет в чёрной рясе с капюшоном, вооружённый неизвестным Чимбику древковым оружием. Больше всего эта штука напоминала древнюю земную глефу, только с лезвием, прикреплённым под прямым углом. На плече у статуи почему-то сидел скелет крысы, одетый и вооружённый точно так же.

Мрачный образ нарушали кружки с янтарного цвета жидкостью, которые оба скелета протягивали людям, словно предлагая чокнуться и выпить. Что многие и делали.

– Смерть не страшен, – перехватив удивлённый взгляд Чимбика, объяснил сопровождающий их с Эйнджелой тиаматский лейтенант. – Он просто есть и делает свою работу. А когда не на работе – почему ему не выпить с добрым человеком?

И, достав из кармана маленькую фляжку, тиаматец свинтил крышку и легонько стукнул горлышком об обе кружки.

– Будете? – предложил он гостям.

– Сначала дело, – вежливо отказался за обоих Чимбик. – А что это за оружие? Никогда не встречал подобного.

– Это не оружие, амиго, – рассмеялся тиаматец. – Это коса. Древний сельскохозяйственный инструмент с Земли докосмической эпохи. Им когда-то давно срезали траву. Принято считать, что косой вооружён Смерть, но косит не траву, а жизни. Потому его и называют Мрачный Жнец.

– А второй скелет? – полюбопытствовал репликант. – Фамильяр?

– Нет, это его амиго – Смерть Крыс, – объяснил сопровождающий. – Тоже ещё с Земли. Давно, ещё на заре космической эпохи, земной писатель описал Смерть таким, каким видим его мы, тиаматцы, просто делающим свою работу. Не страшным. Над ним тоже можно пошутить, с ним можно выпить. Пусть видит, что мы его понимаем и не боимся.

Чимбик придержал за поводок саблезуба и оглянулся на статую. Смерть и его «амиго» с кружками выглядели как два загулявших на Идиллии туриста.

Подобными изображениями и статуями был украшен весь город. Монтерей – небольшой даже по меркам Тиамат городишко – праздновал День Мёртвых так, как могут только тиаматцы. Ну и, может, идиллийцы.

Глядя на шумную, веселящуюся толпу, заполонившую украшенные улицы, нельзя было поверить, что на самом деле это день поминания умерших. На незнакомцев в военной форме Доминиона косились, но без какой-либо неприязни – скорее с любопытством. Особенно на Чимбика – сочетание неправильной татуировки, формы военнослужащего Доминиона и идущего рядом саблезуба рвало у тиаматцев все шаблоны. По мелким особенностям поведения котёнка горожане безошибочно опознавали фамильяра, и это вызывало закономерный вопрос: как гринго смог его заполучить? Фамильяры – душа Тиамат. Кто тогда этот странный тип, в котором за милю виден инопланетник?

Чимбик и Эйнджела разглядывали местных с не меньшим интересом. Костюмы, маски, грим – в ход шло всё, превратив горожан в нарядных скелетов. Кожу и шерсть фамильяров покрыли светящейся краской, отчего в сгущающихся сумерках явственно проступали призрачные силуэты и зловещие звериные костяки.