Делай что должен

Все тридцать боевых кораблей Консорциума и шестнадцать корпорации «Тримурти» явились в систему Нового Плимута, чтобы выступить в роли благородных спасителей. И Густав очень сильно жалел, что не может видеть ошарашенные лица корпоратов, обнаруживших вместо ковровой бомбёжки планеты висящую вблизи солнца эскадру Доминиона, прикрывающую нечто непонятное.

– Орудие развёрнуто, – послышался доклад командира соединения «Гамма».

Густав вернул изображение орбиты Нового Плимута. «Новая Луна» – крупная даже по меркам Доминиона гражданская орбитальная станция – превосходно подходила для демонстрации возможностей «Мизерикорда».

– Дайте мне связь с вражеским командованием, – приказал Густав.

Потянулись минуты ожидания.

– Контр-адмирал Людвиг фон Ройтер, – перед Густавом возникла голограмма союзовца, также облачённого в скафандр. – Слушаю.

– Генерал-адмирал Густав Альбор, – представился Густав. – Господин контр-адмирал, прикажите эвакуировать персонал станции «Новая Луна».

– Мы сделали это, едва вы объявились в системе, – грубо отозвался фон Ройтер.

– Прекрасно. Нам не нужна кровь. Хватит той, что уже пролилась.

– Не понял… – в голосе союзовца отчётливо слышалась растерянность.

Густав подключил канал связи с командиром соединения «Гамма», чтобы фон Ройтер слышал каждое слово.

– Цель – станция «Новая Луна», – скомандовал Густав. – Орудие товсь17!

– Есть орудие товсь! – послышалось в ответ.

Зеркало из спутников пришло в движение.

– Цель захвачена. Орудие к выстрелу готово, – отрапортовал командир «Соединения «Гамма».

– Пли! – Густав хищно прищурился.

Луч колоссальной энергии ударил в обречённую станцию, превратив её в облако космической пыли. Густав услышал тихое «ох» фон Ройтера и понял, что нужный эффект достигнут. Пора ковать железо, пока горячо.

– А вот теперь, контр-адмирал, – сказал Альбор, – я готов к переговорам.

Планета Идиллия. Линия фронта, 900 км. от Эсперо, 1025 км. до Зелара

Схема стояла в окопе, держа в руке шлем, и с наслаждением подставляла лицо тёплому ночному ветерку.

Рембат наконец покинул подземные убежища, расположившись в окопах «ближнего тыла» – так военные называли их нынешнее местоположение. Впереди – всего в нескольких километрах – начинались линии обороны союзовцев.

Никогда раньше Схема не оказывалась так близко к зоне боевых действий и поначалу ожидала чего-то ужасного, но реальность оказалась иной. Во всяком случае, пока. Да и что она успела увидеть? По дороге рассмотреть ничего не удалось: ехали «по-боевому», в наглухо задраенных десантных отсеках бронетранспортёров. Друзья-идиллийцы храбрились и шутили, но от липкого страха при мысли о приближении к передовой избавиться не могли. Зато сумели удержать его в себе – невесть какое, но всё же достижение.

Новые блиндажи отличались от прежних благоустроенных жилищ форта: простые бетонные кубы, врытые в землю, где из всех удобств лишь крохотный санузел, а из еды пакеты суточных рационов. Ночевать предстояло прямо на полу, в спальных мешках.

Зато здесь не было недостатка в свежем воздухе. Схема наконец поняла Брауни, старающегося проводить как можно больше времени вне стен: после стерильного, отфильтрованного воздуха подземного форта прохладный ветерок казался ароматнее духов и пьянее вина. И звёзды… Она уже забыла, как это здорово, просто любоваться на звёзды.

Какое-то время идиллийка стояла на дне окопа, смотрела в небо, дышала и не могла надышаться. Схеме захотелось выбраться из этой ямы, снять обувь и походить по траве, но едва она встала на специальную ступеньку, чтобы выглянуть из окопа, как была остановлена рыком:

– Куданах?

Возникший из ниоткуда вахмистр Янек – командир их взвода, заменивший погибшего Дюрана, – рывком за санитарную лямку подвесной сорвал девушку вниз.

– Шлем надень! – рявкнул он. – Чтобы без горшка на бестолковке я в окопе никого не видел!

– Но зачем? – удивлённо спросила идиллийка. – Тут ведь никто не стреляет.

Вокруг было тихо и лишь издалека, от передовых позиций, иногда доносился какой-то шум, похожий на приглушённые звуки салюта. И было совершенно не ясно, зачем нужно таскать на голове килограмм композитных материалов в сочетании с высокотехнологичным оборудованием.

– Сюда порой прилетают гостинцы с той стороны, – уже куда мягче объяснил Янек. – Потому лучше поберегись, дочка.

От этих слов на душе потеплело. Янек напоминал ей дядю – осевшего на Идиллии акадийца. Такой же спокойный, уверенный трудяга. Даже внешне похожи – оба коренастые, с длинными вислыми усами. Да и отношение разменявшего шестой десяток вахмистра к молодым подчинённым было отеческим, особенно когда дело касалось идиллийцев. Их он почему-то считал «неразумными детьми» и опекал, пусть и непривычными Схеме способами. Вот и сейчас, несмотря на грубый окрик, она не ощущала в вахмистре никакой злобы – только искреннее беспокойство.