Делай со мной что захочешь

— Она может еще передумать, как следует подумает — и перерешит. Пусть это вас не волнует. Об этом волноваться буду я. Вообще вовсе ведь не обязательно, что женщина, которая вас опознала, это та самая, за которой вы гнались и которую настигли… Это же могла быть и другая женщина. Вы ведь толком не видели ее лица. Вы лишь знаете, что она была белая, а она скорей всего знает лишь, что на нее напал черный. Так что вовсе не придется вас выгораживать. Пусть это вас не волнует.

— Она ужас как на меня зла, она ни за что не отступит…

— Предоставьте мне волноваться на этот счет. Расскажите-ка лучше, как получилось, что полиция забрала вас? У них был ордер на ваш арест?

— Да нет. Такой уж дурацкий получился случай, прямо как нарочно… Я, хм, бросил ее и побежал без оглядки… и… и… и прямо налетел сбоку на патрульную машину. Вот так. Бежал как полоумный и налетел прямо на машину — она стояла припаркованная, без света. Ну, они меня и забрали.

— Значит, они забрали вас, потому что вы бежали, так?

— Я налетел прямо на их чертову машину.

— А они выскочили и арестовали вас?

— Один из них погнался за мной.

— Он не выстрелил в воздух?

— Конечно, выстрелил.

— И вы сдались?

— Я спрятался, прижался к окну какого-то склада. Но они меня нашли. Просто этакий дурацкий случай… Господи, понять не могу. Такой я, видно, был веселый, что не видел машины, где она там была припаркована. Они поставили ее в сторонке, не на большой улице, с выключенными фарами. Я заметил, что один из них сидел с бумажным стаканчиком, и кофе пролился ему на рубашку, когда я налетел на дверь. Очень он удивился.

— Значит, они привезли вас в участок и женщину тоже привезли, эту самую миссис Доннер, и она опознала вас. Так было дело? Она взглянула на вас и вроде бы узнала.

— Начала орать как оглашенная.

— И все-таки безоговорочно опознала вас, хоть и находилась в истерическом состоянии?

— Вроде бы да.

— И вы признали, что напали на нее?

— Вроде бы да.

— А это действительно была та самая женщина? Эта «миссис Доннер», которая обвиняет вас в изнасиловании?

— Чего?

— Вы могли бы ее опознать?

— Я? Не знаю. Нет. Нет знаю.

— Давайте вернемся назад, в бар. Вы сказали, что там сидели три женщины, все белые. Они не показались вам одинаковыми?

— Не знаю.

— Или одна из них привлекла к себе ваше внимание?

— Может, и привлекла. Не знаю. Одна из них… она вроде бы поглядывала на меня, так мне показалось. Все они уж больно выставлялись.

— А в баре много было народу? И эта женщина, эта самая женщина, смотрела на вас. Она вам улыбнулась?

— Все они хохотали, понимаете, и если какая смотрела по сторонам, ну, значит, и улыбалась… Только не знаю которая. У меня все смешалось.

— А вы не сказали бы, что эта женщина — будем называть ее пока «миссис Доннер», — эта женщина как-то заигрывала с вами? Она смотрела на вас или в вашу сторону, но смотрела и на других мужчин тоже?

— Там толклось много парней — черных, да и несколько белых тоже… Мне нравилось, как там все было. Хорошо. Я-то не был пьяный, но…

— Нет, вы были пьяны.

— Не-а, просто я был веселый сам по себе, а выпил я всего ничего.

— Вы были пьяны — это, как ни крути, факт. И факт важный. Не забудьте об этом.

— Я был пьяный?..

— Да, вы были пьяны. И белая женщина улыбнулась вам в баре на Грэтпоте — допустим, это была «миссис Доннер», обвиняющая вас в изнасиловании. Вы что-нибудь о ней знаете? Нет. Так я вам скажу: она замужем, с мужем не живет, местонахождение мужа неизвестно, с тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года она периодически получает пособие, некоторое время работала в центральном универсальном магазине фирмы «Леонард» и была уволена, так как, видимо, прихватывала домой товары… С сентября прошлого года она без работы и без каких-либо средств к существованию — никакого пособия. Так что, если дело дойдет до суда, она не сможет показать, на что она существовала с сентября месяца.

— Хм… Значит, вы все-таки выгородите меня, да?

— Мне не придется вас выгораживать. Я же сказал вам: предоставьте мне волноваться по поводу нее. Ей ведь надо будет давать против вас показания и надо будет убедить присяжных, что у вас не было никаких оснований пойти за ней, что она не завлекала вас, не улыбалась вам. Ей надо будет убедить присяжных, что она не виновата в том, что с ней произошло… Так она вам все-таки улыбалась?

— Ну, хм, вы же знаете, как оно бывает… Парни толкутся, переходят с места на место… Я не знаю, которая из женщин точно смотрела на меня — их ведь было три, может, все они смотрели, а может, она одна или… Путаное это дело. Какие-то парни угощали их выпивкой, а я и близко-то не мог подойти — я же никого там не знал. Мне нравилось, как там хорошо, но я-то ведь был пришлый, понимаете? Сидел себе и пировал сам с собой. А потом я увидел, как одна из этих женщин чего-то рассердилась и стала натягивать пальто.

— Светлое пальто? Из искусственного меха?

— Господи, да я-то откуда знаю! Просто видел, как она всовывает руку в рукав.

— И вышла? Одна?

— Угу. И тогда я… в меня точно бес вселился… Я подумал — пойду за ней, понимаете, просто посмотрю, что будет.