Делать мнение: новая политическая игра

Этот процесс политического конструирования события каждым печатным органом, впрочем, хорошо знаком самим журналистам, которые могут над этим и пошутить, и высмеять это в форме пародий (например, одно и то же событие рассказывается так, как это могли бы сделать Юманите, Монд и т.п.). Но за этим скрывается более глубокий процесс избирательного видения, основывающегося на сугубо социальных категориях восприятия. Впрочем, сознательные политические стратегии всегда так или иначе связаны с чисто социальными отношениями, которые устанавливаются между журналистской средой и социальной группой, участвующей в манифестации. Например, статьи в провинциальной прессе, посвященные манифестации земледельцев в Париже, отражают социальную близость и объективное взаимопонимание этих газет с сельскими демонстрантами (особенно если они из одного и того же региона), чей поход на Париж они поддерживают и одобряют. Так, Уэст-Франс (24 марта 1982 года) подчеркивает "товарищеский" характер этой встречи крестьян с Парижем, "настороженную радость горожан", "отрезанных от своих корней" и "с удивлением открывших для себя этих мужчин и женщин, о которых мы так легко забываем". Что касается парижской прессы, то она, наоборот, разделилась во мнении о том, шутя или серьезно следует трактовать эту манифестацию. Тем не менее, большинство парижских газет сошлось на том, что шествие следует представлять с некоторой долей юмора, указывающего на ту социальную дистанцию, которая отделяет парижских журналистов от сельского мира. Организаторам, объясняющим приход земледельцев в Париж "желанием отстоять свое достоинство" и заботой о том, чтобы "объяснить парижанам, в каком состоянии находится сельское хозяйство во Франции",/233/ некоторые журналисты ответили карикатурами и юмористическими заголовками: "В Париж вошли трактора" (Матэн, 24 марта), "Крестьяне окучивают Париж" (Либерасьон, 24 марта), "Зеленый штурм" (Паризьен Либере, 24 марта). И хотя некоторые парижские журналисты, специализирующиеся по сельскому хозяйству лучше других могли бы показать реальные цели этой манифестации, скрывающиеся за официальными лозунгами и призывами, их статьи канули в потоке материалов, которые каждая газета посвятила этому "событию". В итоге жирные заголовки, очерки, "увиденное", карикатуры, рассказы о манифестации, взятые наугад интервью с земледельцами и т.п., оказывают решающее воздействие на конструирование события неискушенным читателем, особенно если они совпадают с его собственными схемами восприятия социального мира в целом и группы манифестантов, в частности. Весь этот материал дает определенный образ манифестантов и, соответственно, руководителей, считающих себя их представителями, активизируя стереотипы восприятия группы или социальной среды, которые газета считает общими для себя и своих читателей.

Несмотря на то, что все профессиональные манифестации носят корпоративный характер, некоторые из них представляются журналистам более "универсальными", чем другие, и потому они могут оцениваться очень по-разному. Манифестации медсестер (в 1988 году), выдвигавшие требования повышения зарплаты и улучшения условий труда, были гораздо более убедительны с точки зрения журналистов, поскольку в них речь шла о деятельности "бескорыстной" и "альтруистической" (ухаживать за страждущим и облегчать их страдания), чем, например, манифестации металлургов Лотарингии (между 1978 и 1984 годами), хотя цель последних была более радикальна, поскольку они боролись за сохранение занятости и экономическую жизнь целого региона. В этом смысле земледельцы находятся между двумя этими крайностями, или, точнее, они размещаются иногда в одно и то же время между этими двумя полюсами: земледельцы - это и те, кто кормят людей, но это и/или те, кто "потихоньку копят денежки", они и защитники природы, и/или примитивные плоды той же природы (в отличие от культуры). Так, например, близкая к стоящим у власти социалистам газета Матэн, пыталась занизить значение этой манифестации, явно направленной против Министерства сельского хозяйства, и сознательно или полусознательно использовала всевозможные приемы, чтобы перед читателем предстала малосимпатичная социатьная группа./234/