Делать мнение: новая политическая игра

Во время президентских выборов в 1965 году специалисты в 20 часов могли дать только "оценку результатов" со значительным интервалом ошибки, медленно уменьшавшимся в течение вечера (знаменитая "вилка"). В 1981 году в редакциях результат президентских выборов был известен с 18.30, а в 20 часов журналисты уже не давали "оценку", а могли прямо объявить результат выборов, хотя и с колебаниями в 1-2%. Подобным же образом, в 1969 году политолог Жан-Мари Коттре опубликовал материалы контент-анализа выступлений генерала де Голля,/105/ когда тот только что покинул свой пост [5]; в 1976 году он опубликовал аналогичные материалы анализа телевизионной дискуссии, в которой два года до этого боролись два кандидата-лидеры первого тура президентской кампании 1974 года [6]; в 1985 году уже на следующий день после теледебатов Жака Ширака с Лораном Фабиусом он смог рассказать в тележурнале, какие слова наиболее часто произносили оба лидера, с какой частотой, указать точное число перерывов в выступлениях с обеих сторон и т.п.*

Публикация в прессе результатов политических опросов, в частности посвященных намерениям голосовать накануне выборов, не преминула вызвать, по крайней мере в первые годы этой новой деятельности, различные волнения в самих, политических кругах: некоторые политики, а впоследствии и несколько политологов, задались вопросом, заслуживает ли эта практика доверия, и особенно - в какой степени она может изменить конечное поведение избирателей. Они хотели знать, не нарушает ли эта новая практика "нормального" развития электорального процесса публичным сообщением данных о намерениях голосовать - истинных или ложных. В течение нескольких лет общественная дискуссия по поводу опросов в основном сосредоточилась на этих весьма вторичных, если не незначимых с научной точки зрения аспектах, одновременно отвлекая внимание от гораздо более важного воздействия, оказанного распространением этой практики на самих политических актеров. Впрочем, возникновение таких вопросов у политиков было само по себе свидетельством влияния на них этой новой практики: они весьма банальным этноцентрическим образом "приписали" всем избирателям свое собственное стратегическое отношение к информации, полученной таким путем. В действительности они первые "подверглись влиянию" этих опросов и получили возможность подсчета своих голосов в соответствии с прогнозами вероятных результатов выборов. Что же касается простых избирателей, то вряд ли есть основания думать, что политическая информация такого типа, распространяемая прессой, не подчиняется общим законам культурной диффузии: мы не можем предполагать, что все индивиды проявят одинаковое внимание, восприимчивость и/106/

* Даже традиционная работа по анализу результатов выборов ускорилась до такой степени, что сегодня издания появляются всего через несколько месяцев после выборов и таким образом могут воздействовать на интерпретацию голосования со стороны политических актеров. См. например E.Dupoirier, G.Grunberg, "Mars 1986: la drole de defaite de la gauche", Paris, PUF, 1986.

интерес к этой информации. Стратегическое отношение к выборам, способное в некоторых крайних случаях привести к сознательному голосованию против своего кандидата (например, чтобы его победа не была слишком подавляющей), в действительности подразумевает наличие значимого и специфического политического капитала, который встречается только в политически активном меньшинстве (среди политиков и активистов партий).