Делегат грядущего

Трое советских людей предпочитали горные селения большим городам низин, но останавливаться на день-другой приходилось обычно именно в городах, в каждом из которых новые знакомые и друзья показывали нашим путешественникам всяческие достопримечательности…

2

Принимая душ, Саида опоминалась от плохо проведенной ночи: выспаться не удалось потому что накануне, приехав в неуютную одноэтажную гостиницу большого города, она долго разговаривала с ее директором, пожилой, полной, болтливой женщиной.

А потом, едва улегшись спать в отдельной, простенькой меблированной комнате, Саида услышала шум насекомых и ящериц, сновавших по стенам и потолку, выползавших из бесчисленных щелей.

Разбудив Саиду с рассветом, слуга объяснил ей, что всех этих насекомых и гадов не нужно бояться, потому что они считаются здесь священными; но ночью Саида испугалась их — отодвигала кровать все дальше от стены, глядела в страхе на цементный пол; было очень жарко, простыня липла к телу, — город раскидывался в котловине, среди сухих гор. Саида тщетно старалась заснуть, забылась только перед рассветом, а полчаса назад костлявый, высокий, с закрученными усами слуга, в туфлях на босу ногу, в белых шароварах, в белой, окрутившей тюбетейку чалме, вошел в комнату, принес абрикосы, чай, печенье.

Освеженная душем, одеваясь перед большим зеркалом, Саида смотрела на свое лицо. Смуглая кожа ее, зафиксированная солнцем Таджикистана, ветрами горных ущелий, никогда не пудренная, не тронутая косметической краской, здорова и свежа. Волосы черные, плечи распрямлены и круты, голова поставлена гордо… И однако, ей уже двадцать три — двадцать три года!.. Ну, да стоит ли думать об этом — разве малого за свои молодые годы она, биолог и ботаник, достигла?.. Вот и эта поездка сюда… Всем ли девушкам ее возраста достается такой почет?

Саида оделась и, подойдя к окну, увидела восход солнца. Оно поднималось между двумя склонами гор из красноватой дымки, затянувшей долину. Положив руки на подоконник, Саида выдвинулась из окна, но листья пальм мешали разглядеть полукружие раскинутого перед ней мира.

Только в этот короткий утренний час и могла Саида свободно отдаваться своим думам. Вечерами, каждый раз на новом месте, она бывала слишком утомлена встречами, беседами, осмотрами всего, что друзья хотели ей и ее спутникам показать. За пролетевшие две недели Саида поняла, какой, в сущности, тяжелый труд — быть гостем в чужой стране. Она даже улыбнулась, вспомнив, как там, у себя на родине, в столице Таджикистана, подруги со скрытой завистью предсказывали ей уйму удовольствий в этой ее необычной поездке. Как спокойно, как легко было дома! Вот такое же розовое утро, встающее над Гиссарской долиной, над сверкающим снегами Гиссарским хребтом! Какая это радость там, в родном краю, отыскивать новые способы выращивания эфиромасличных растений — неведомых прежде в долинах Таджикистана! Как благодарны Саиде, как счастливы колхозники, которым она помогла! А здесь? Ведь мог бы быть и в этой стране богат и счастлив мирный народ — трудолюбивый, обладающий нажитым за тысячелетия земледельческим опытом, если бы… О, это если бы!..

Саида понимала, что дни, проведенные здесь, не исчезнут бесследно из ее дум. Но скорее, скорей бы уж домой!

Она еще раз взглянула в окно — солнце уже поднялось над горами. Решили выйти, кинуть первый взгляд на еще незнакомый город, хоть немножечко осмотреться. В белой шелковой кофточке, закрутив по таджикскому обычаю свои черные косы вокруг ковровой узорчатой тюбетейки, надев легкие, изящные зеленые туфли, Саида вышла на пальмовую аллею и сразу же встретилась с Ефремовым. Он стоял под деревом, в светло-сером костюме, и разглядывал пеструю уличную толпу.

— Может быть, прогуляемся вместе? — здороваясь, предложил он. — У нас есть часок времени, а потом наши друзья повезут нас куда-нибудь, оглянуться некогда будет!

Саида с удовольствием приняла предложение Ефремова — с ним она чувствовала себя легко и просто. Бывают такие располагающие к себе люди — молчаливые, очень спокойные и тактичные, в глазах которых, чуть улыбчивых и проницательных, светится широкий, просторный ум. Этот худощавый, приветливый в обращении, полный энергии человек понравился ей при первом знакомстве в Москве, когда Саида, Меимбет и Ефремов встретились, чтобы быть представленными друг другу и обсудить предстоящую им поездку за границу. Ефремов тогда, за столом институтского кабинета, ничего не сказал о себе, ни о чем не расспрашивал и других, но Саида сразу подумала, что есть у него и большой опыт, и внимательность к людям, и такт.

Уже в пути сюда Саида чувствовала, что Ефремов и в ней самой увидел нечто привлекавшее его, увидел то, что было гордостью ее души, — прямоту, правдивость, принципиальность… Да, эти свойства свои она берегла в себе.