Деление на Ноль

Достав из рюкзака моток веревки, я связал наши с Морозовым рюкзаки, пропустив петли через лямки. Затем, сняв перчатку, пощупал пульс у Сергея: запястье его было ледяным, но пульс прощупывался, хотя и слабый. Из другого куска веревки я связал две замкнутых петли на манер «восьмерки» и продел ее через руки Озноба, закрепив в центре карабин. Дышал я, словно дракон, – пар вырывался, как из котла.

Отключил рубильник, и канатка остановилась, мне не улыбалось теперь запрыгивать на ходу. Спасибо нашим мохнатым союзникам, подарившим нам немного времени.

Пока усаживал Морозова на сиденье, весь взмок, руки тряслись. Прицепил его карабином к трубе. И потом за эту же трубу закинул веревку с нашими рюкзаками.

Снова опустив рубильник, бросился бегом к медленно поплывшей вперед подвеске, и пока залезал, чуть не рухнул на землю, такая качка началась, сдобренная громким металлическим скрипом, как бы не лопнул промерзший металл от нашей тяжести.

Наконец, взгромоздившись на сиденье, пристегнулся к трубе сам, плавно покачиваясь и замерзая, медленно взмыл над лесополосой, наблюдая затухающий меж ветвями бой и слушая вопли умирающих с изрядной долей внутреннего удовлетворения.

Нельзя сказать, что я кровожадный, но эти ребята сами сделали свой выбор: жить под землей, верить в потерпевшие крах идеалы и убивать всех, кто не согласен с этим. Они должны были быть и сами готовы к смерти…

Пустые сиденья проезжали навстречу в двух метрах справа от меня. Почему-то я внимательно рассматривал их, словно искал кем-то забытую вещь.

Главная проблема сейчас состоит в том, что выходить на конечной станции придется прямо во время движения: нет сверху концевой станции. Морозова придется аккуратнейшим образом уронить. Можно, конечно, сделать пару кругов, скидывая все грузы по очереди, но время неумолимо утекает, а я не думаю, что двери в «Барбакан» распахнуты и сверху висит неоновый плакат «Welcome!». На это уйдет какое-то время, причем неизвестно сколько. Плана здания я также не имею, и, кстати, это мое личное серьезное упущение, так как сталкеры этот объект изучили давно. Единственная функция башни была в том, что люди могли там переждать Хиус, да и любую непогоду.

В том-то и странность – объект не представлял никакой ценности, кроме архитектурной и исторической, оттуда давно все ценное вынесли, и лес вокруг скоро полностью вырубят.

Но, учитывая техническое и материальное могущество Нуля, думаю, его интересует именно само расположение древней постройки: была такая гипотеза у наших исследователей, мол, «Барбакан Мертвых» использовался Древними для управления полем Купола и вынесен за периметр по техническим принципам. Хотя многие утверждали, что по соображениям безопасности, дабы затруднить к нему доступ. В целом это говорили и о другой башне. Башня Скорпиона сохранила какую-то артефактную аппаратуру, хотя ею так и не научились пользоваться. А из всех двенадцати башен только две и сохранились.

Да и еще не стоит сбрасывать со счетов пролетевший диск: он хоть и малый, но несколько человек там помещается, а я сейчас один, да еще и с раненым.

Глядя на редкие вспышки выстрелов внизу, среди ветвей, руки так и чесались швырнуть туда пару гранат, но был риск задеть «авдошек», а мне не хотелось терять с ними, как бы это выразиться, «партнерские отношения» – разорванные трупы в Стонингтоне до сих пор стояли у меня перед глазами. И ведь часть вины за это зверство, причем большая, лежала на покойном Меркере… Дважды покойном…

Скалы постепенно вырастали, закрывая собой фиолетовое небо.

Протерев мехом с внутренней стороны перчатки линзы бинокля, которые немного подмерзли от дыхания, я начал внимательно разглядывать конечную станцию и ее окружение.

Огромный «Барбакан» опирался на горизонтальный промежуток горного хребта. Понятно, вырезали его Древние, но слово «вручную» язык не поворачивается произнести…

Чуть ниже, над уступами скал была вырезана ступень, меньше всех занесенная снегом. На ней-то и стояла концевая мачта. От этой площадки зачем-то Древние вырезали лестницу, широкую, с гладкими обочинами. Она упиралась в вытянутую, но достаточно узкую площадку с глухим каменным бортиком, которая и упиралась в сплошную стену основания «Барбакана», она же башня Тельца.

Как ни разглядывал я местность даже сквозь «Око», никаких следов пребывания кого-либо на свежем снегу было не видно.

Это немного приободрило меня! Конечно, нужно еще проникнуть внутрь – но хоть мешать никто не собирался.

Я весь напрягся, подавшись вперед, не пропустить бы момент высадки…

Я выискивал взглядом все удачные места на дистанции движения.

Потом отстегнул карабин Сергея.

– Извини, Сережа, – пробормотал я, осторожно заваливая тело Морозова вниз с сиденья.

Сергей нелепо взмахнул руками и упал в мягкий сугроб.