Деление на Ноль

В общем, два дня не разговаривали… Потом я подумал – а что, собственно, тут такого секретного? И все ей объяснил, чем заинтриговал еще сильнее, и она долго уговаривала меня научить ее основным приемам слежки, или как я ей сдуру красиво сказал: «наружного наблюдения». Да и, в общем, слово «уговаривала» тут тоже не очень подходит… Короче, как клещ вцепилась, мотивируя это тем, что она должна профессионально расти и хотя бы на простом уровне представлять себе мою же оперативную работу! Вот это меня в ней и притягивало, и отталкивало – она вроде бы проявляла всегда ко мне живейший интерес, а потом словно окатывала ледяной водой, заявляя, что нельзя смешивать работу и личные отношения. Может, ей нравлюсь не я, а моя работа? Ну тут уж дудки: свой вирус я ни с кем делить не стану! Я же гуманист! И даже эта прекраснейшая ночь настоящей и долгожданной для меня любви не гарантировала продолжение отношений в новом формате… Ладно, со временем я начну ее понимать и чувствовать почти как самого себя – будем работать над их улучшением.

Совсем забыл, с чего начал! Так вот, значит, получив пудреницу, я отковырял от нее зеркальце и, потратив почти пять синеньких на хорошего мастера-стеклореза, который подогнал мне это зеркало прямехонько под крышку моего «Радо». И открывая в толпе крышку часов, я тоже мог наблюдать за обстановкой за своей спиной.

Все это я, собственно проделывал просто на всякий пожарный, так как если верить простой формальной логике, в данном случае ошибиться просто. Ощущение чужого взгляда исчезло. Вот смотрите. В очень редких случаях человек ищет за собой хвост просто из любви к искусству. Наличие хвоста должно возникать из логических посылов. Я затеял самостоятельную игру, хоть и под прикрытием старшего комиссара. Об этом знают шестеро. Предположительно, но маловероятно, что информацию мог бы слить Ганс Хофер. Еще менее вероятно, что это мог бы быть Хуарес, точнее, Папа. Хотя Хуарес может и сам вести свою игру за место среди доверенных лиц Зеро. Но, повторюсь – отрицать это нельзя, а вероятность мала. Последний, но самый маловероятный фигурант – Миллер. Но ключевое слово «последний». Еще информация могла просочиться из прослушки телефона. Кто мог ее организовать? В первую очередь – полицейское управление (либо от Зеленского, либо по сигналу Ганса), да и мало ли кто, кроме Миллера, там был прикормлен? В любом случае это не игрок, а шестерка.

Второе – это правительство, а значит, жандармерия – ОРЖ. Но тут есть варианты: либо хвост будет от Юна, то есть больше не хвост, а прикрытие. Оппоненты Юна также могут – но это вряд ли, так как Юн меня прикрывал изначально, наверняка сделал кучу отвлекающих действий. Даже если сама «дура Лив», как говорил Генрих, прямо позвонила кому-то в ОРЖ и засветила мое участие в заварушке, бюрократическая машина так быстро не провернется. И это при условии, что Лив точно знала, что я жив и здоров после ее выстрела. Все же интересно – а вдруг на рынке мне не показалось?

И почетное третье место занимал тут НОБНОТ. Хотя – это как с Миллером: если у Зеро и есть свои люди, то они уж и в жандармерии, и в полиции. А использование тех или иных структур зависит от уровня сложности ситуации.

О чем говорят все эти размышления? Ровно о том, что в первых рядах копы. Но их уровень наружки оставлял желать лучшего. Не потому, что они такие глупые и безрукие, а потому что в основном они работают с обычными гражданами или социальными низами, а для сопровождения какого-нибудь гопника типа Хью Тарелки (это еще не самый «низ пищевой цепочки») особых тонкостей не нужно. Значит, полицейский хвост я обнаружу быстро и легко. Жандармский могу и не поймать, по крайней мере – сразу. Разве что самые профессиональные наемники наверняка могли выступать на стороне Зеро, учитывая, что он контролирует многих из толстосумов нашего города. Они также могут обставить меня.

Но – при всех вариантах и сложностях у меня есть очень хорошая проверочная точка – «Подкова».

Это на выгнутой площади под мостом Девятой, там есть нечто вроде пассажа. Такой трехэтажный торговый комплекс «Торговый Купол», дом, выгнутый дугой, где на уровне второго этажа есть такая же выгнутая по дуге застекленная галерея. В ней есть что-то вроде балкона – длинная балюстрада, расположенная над первым рядом торговых точек.

Вот как раз там-то любой хвост будет как на ладони, особенно если знать пару точек, откуда можно наблюдать за человеческим потоком, сидя за столиком в кафе и будучи не сильно заметным. Да и вход туда с двух лестниц – хороший фильтр.

Я конечно же мог одеться в лохмотья, приклеить себе бороду или нос, как у Натана Яковлевича, но мне как раз было необходимо быть узнаваемым, чтобы зацепить за собой всех интересующихся мною людей.

Не раз и даже не два я фильтровал в «Подкове» всяких граждан, которые пытались проявить ко мне любопытство. Да и заподозрить меня в коварности хвосту будет трудно, так как встречу-то я назначил буквально в ста пятидесяти метрах оттуда.

И все же в зеркальце на крышке «Радо» я посматривал.