Дельфийский оракул (СИ)

Она осталась одна. И снова тишина накрыла комнату своим куполом, теперь более угнетающая, чем прежде. Девушка сгорбилась, подобрав под себя ноги и обняв колени, словно собиралась превратиться в кокон и спрятаться таким образом от внешнего мира. Ей не было страшно — было одиноко. Тяжесть решения, так трудно давшегося сегодня, давила на плечи, на голову, на грудь. Ничего не хотелось. Не было ни чувств, ни эмоций, ни желаний, только ощущение всепоглощающей апатии. Гермиона была несчастна. Вот, что действительно она ощущала — несчастье и…горе…

Что-то зашуршало совсем рядом, и она подняла глаза, вздрагивая от увиденного. Между потухшим камином и её креслом стоял бесплотный дух, скорее приведение нежели человек. Это был Аполлон. Его светлые кудри развивались, словно на ветру, которого в помещении, конечно, быть не могло, голубые глаза искрились призрачным и добрым светом, а губы складывались в грустную улыбку. Он заговорил так тихо, что слышать его могла только та, которой были адресованы его слова.

— Приветствую тебя, о, смертная дева.

— Угу, — волшебница успокоилась и приняла прежнее положение. Было понятно, что он не оставит такое событие без внимания — в чём дело? Испытаний ваших было недостаточно? Мне предстоят новые?

Аполлон отрицательно качнул головой.

— Почему ты не хочешь бороться?

— За что? — она не поднимала глаз, голос её звучал равнодушно и безжизненно.

— За любовь? За этого мужчину, смертная дева?

— Мы в разных социальных категориях, если вы понимаете о чём я.

— Боишься, что любовь твоя напрасна? А если я скажу, что нет? Если я, Аполлон, скажу тебе, что это и есть тот человек, которого ты полюбила, и который уже любит тебя? И разве недостаточно было всех знаков, что мы с сестрой посылали тебе?

Девушка подняла глаза снова, смотря на черноту камина сквозь полупрозрачного бога.

— Я не чувствую, что способна пойти дальше, чем уже зашла. Я не смогу.

— Нет, ты можешь… — Аполлон затих, вглядываясь куда-то вверх, и вдруг исчез.

Кто-то спускался со второго этажа, тихо шурша мантией.

***

Драко потянулся в своей постели и повернулся, чтобы обнять спавшую рядом девушку, но, после безуспешных попыток найти её, открыл глаза. Гермионы не было рядом и не было уже давно, судя по тому, как холодна была та сторона кровати, где ещё вчера… Малфой откинул эту мысль и встал, поспешно одеваясь. Защитные чары поместья были спокойны, а это могло значить только одно — она ушла. Какое-то щемящее чувство закралось в область сердца, но и его блондин отогнал, не задумываясь. Он схватил последний предмет одежды со стула и повернулся, чтобы уйти. Какое-то мгновение парень думал, что блеснувший на столике с бельём флакон, наполненный чем-то серебристым, почудился ему, однако при повторном взгляде всё выяснилось. Там действительно был флакон, в котором, не трудно было догадаться, завивались воспоминания, а рядом мирно покоился тот самый рубиновый кулон-сердце на золотой цепочке, который так неожиданно обратил на себя внимание Драко вчера.

— Доброе утро, — Малфой аж подпрыгнул на месте и развернулся.

Перед ним стояла женщина. Женщина не земной красоты. Её лицо, словно окутанное золотистой дымкой, было скрыто, но и без этого было понятно, что равных ей нет. Она была плотнее, чем приведение, и прозрачнее, чем человек. Золотистые кудри ниспадали по струящейся мантии едва вздрагивая, словно лёгкий бриз овевал её тело.

— Как вы вошли?

— Мне не нужно разрешение, чтобы оказаться там, где я хочу.

— Кто вы? — блондин стоял в оцепенении, не понимая, как чужой человек оказался в Малфой-Мэноре.

— Я Афродита, смертный.

— Что? — Драко не поверил, отступая на шаг.

Богиня взмахнула рукой и волшебная палочка парня выскользнула из кармана и сломалась, однако, прежде чем он успел что-либо ответить, палочка вернулась обратно целая и невредимая.

— Я что-то выше вашей магии, смертный, — всё тем же голосом, в котором явственно ощущалась улыбка, проговорила она.

— Но, но почему я не вижу твоего лица, а, Богиня? Или это всего-лишь тонкая и профессиональная иллюзия опытного волшебника?

— Не видишь… — Афродита выдержала паузу, словно раздумывая — да, мужчины не могут видеть моего лица, когда сердце их занято…

— Что за бред! — Малфой с размаху опустился на кровать — боги… даже если и так, то почему именно ко мне такой не здоровый интерес?

— Наша задача сделать так, в некоторых случаях, чтобы хотя бы вы — волшебники — умели иногда смотреть сердцем и видеть душой. Ты любишь девушку, а она любит тебя, почему же вы не вместе? Странный вопрос, правда, Драко?

Парень поднял на богиню глаза и некоторое время вглядывался в то место, где у неё должно было быть лицо, а после отрицательно покачал головой и усмехнулся.

— Ерунда!

Афродита не собиралась сдаваться так легко, потому прошла своей лёгкой поступью к стулу и взяла кулон и воспоминания.

— Этот кулон мой. Она получила в дар его от меня при нашей последней встрече. Я надеялась, что он достаточно быстро сведёт вас вместе. Так и случилось. Его свойства исчезнут, как только ты передашь его ей.

— Я не стану этого делать!