Деликатная проблема (СИ)

— Давай сегодня к нам в гости с ночевкой, — предлагает Майка, — посмотрим сериальчик, попьем чаю с тортиком, я как раз вчера домашний испекла. Обещаю, в этот раз Миша не будет тебя щипать.

Заманчивое предложение, особенно последнее обещание. Пальчики юного парня обладали нежданной для его возраста и комплекции силищей, направляемой исключительно на любознательное отщипывание кусочков плоти у ничего не подозревающих гостей. Помню, как полезли на лоб мои глаза и какой вскрик вырвался из моей груди, когда годовалый на тот момент Мишка впервые цепанул меня за кожу. Майка, конечно, быстро примчалась на помощь и отвлекла сына, переключая его внимание на игрушки, но синяк у меня тогда все равно остался.

Майка уезжает традиционно в три. Я отбываю в четыре, пожелав на прощание коллегам хороших выходных. Прошу Андрея оставить меня неподалеку от дома подруги, чтобы зайти в магазин и купить гостинцев к чаю, а затем неторопливо, пешком, то и дело озираясь по сторонам, чтобы полюбоваться окружающей меня красотой, иду по Тринадцатому Микрорайону. Почему по Тринадцатому?

Потому что Майка с Артуром живут там. В одном из тех самых уютных коттеджей, на которые мы тихо и завистливо вздыхаем каждый раз, когда Андрей провозит нас мимо.

Двухэтажный особняк, к которому я направляюсь, расположен приблизительно на окраине Микрорайона, на самом берегу Тура, широкой, глубокой реки, к которой в свое время скромно пристроился Городок. На неогороженном — не принято здесь отчего-то прятаться за заборами — участке перед домом обширная детская площадка, на которой могли резвиться не то что двое детей — все ребятишки города. Помню, как спорили на этот счет Майка с Артуром. Она решительно не понимала, зачем нужно возводить такие комплексы для пары мальчишек, учитывая, что зимой конструкции все равно занесет снегом, а летом парней в дом загонит мошкара — бич севера. Но Артур был неумолим. Будучи выходцем из не самой богатой, мягко говоря, семьи, и вынужденный рано повзрослеть, Артур категорически не желал, чтобы его собственные дети были чего-то лишены. Пожалуй, его расточительство в отношении детей — единственный повод, по которому он не сходится с супругой во мнениях.

— Заходи! — Майка выбегают на террасу и машет рукой, побуждая меня скорее зайти внутрь, в тепло.

Радостно смеюсь и бегу навстречу.

— Это пацанам, — сую ей в руки пакеты, — а это нам, — достаю из сумки лапшу быстрого приготовления и конверты с ветчиной и сыром. Майка радостно хохочет и тащит меня на кухню.

В этом доме потрясающая кухня: большая, светлая, с четырьмя огромными окнами фактически на полную стену, из которых, сидя за столиком с чашечкой какао в руке, можно любоваться рекой и наблюдать за детским комплексом. В центре располагается кухонный островок, и мне, удобно устроившейся на стуле рядом с окном, хорошо видно Майку, которая распаковывает принесенный мной пакет и моет фрукты. Единственное, что немного не вписывается по стилю — маленький, слегка старомодный диванчик, расположенный рядом с одним из окон — этакий буржуйский наблюдательный пункт, с которого Майка бдит за резвящимися во дворе детьми.

И на котором проходят все наши с ней посиделки.

— Обратила внимание, какой Карпушкин сегодня унылый? — весело спрашивает Майка. — Зато Утюжкова прямо еще громче, чем обычно…

Мы с удовольствием погружаемся в сплетни, когда на кухню высокомерно вплывает Кир. Плод греха мейн куна с беспородной кошкой вальяжно направляется к миске и дергает хвостом, обнаружив, что она пуста. Майка достает корм и насыпает его питомцу, мимоходом ласково погладив того по голове. Кир спускает ей подобное нахальство и принимается за трапезу. На меня он обращает не больше внимания, чем на стоящий на разделочной доске ананас.

— Вот куда он делся! — громогласно заявляет Артур, ведя за собой сыновей.

На некоторое время воцаряется переполох: Артур видит меня и тепло улыбается, приветствуя в своем доме. Миша и Родион, устремившиеся было к Киру, тоже замечают меня и теперь несколько неловко топчутся за спиной отца. Я машу им обоим рукой. Род радостно машет в ответ. Глядя на старшего брата, Миша тоже дергает несколько раз ручкой. Майка сует мужчинам в руки тарелки с фруктами и выпроваживает из кухни. Кир невозмутимо продолжает есть.

— Наконец-то! — выдыхает подруга, падая рядом со мной на стул.

Мы заговорщически переглядываемся — и одновременно снимаем горячие тарелки-крышки с лапши-пятиминутки. Запах специй и добавок тут же щекочет ноздри, и в животе у меня предвкушающе урчит. Микроволновая печь, спрятанная за элегантной дверцей кухонного гарнитура, издает звуковой сигнал, оповещающий, что конвертики с начинкой уже разогреты. Настроение сразу достигает верхней отметки. Все заботы отодвигаются на задний план, и сейчас я просто наслаждаюсь вечером.

— Я постелила тебе наверху, — говорит мне Майка, — в синей спальне.