Делион. По следам древней печати

— Погоди, — окликнул девчонку Ордерик. — Есть какие вести о Винарии и северянине?

— Сожалею милорд, но мои братья не могут их найти, — пожала плечами Мира. — Возможно, что они как-то незаметно проскользнули в город туманов, Лемион.

Мира уже развернулась, чтобы идти отправить сообщение, но голос герцога ее задержал.

— И приведи ко мне мальчишку. Даже если инквизитор и ошибся в нем, лучше перестраховаться.

Мира утвердительно кивнула головой. Сейчас ей нужны тишина и покой, чтобы восстановить свою связь с ухвостнем. Ее подручному монстру предстояло убить много рыцарей…

***

Флавиан обнаружил себе в очень влажной постели, весь его лоб был покрыт бусинками пота, которые медленно стекали на влажную мягкую подушку, набитую тростником и соломой. Чувствовал он себя не очень, от него жутко разило потом и страхом, в комнате было черным-черно, словно он был столь слепым, как и собеседник в его сновидениях. Прошло некоторое время, прежде чем глаз, смог различать в абсолютной темноте очертания предметов. Пастух приподнялся на кровати и заглянул за оконную раму — город был укутан мраком, а звезды словно попрятались по своим домам, боясь был свидетелями предстоящего зрелища.

— Мне страшно, — почти ели слышно произнес Флавиан, и он в первую очередь подумал о том, что Галария нет рядом.

Почему-то эта мысль причиняла ему дискомфорт. В этой комнатушки он чувствовал себя как птица в клетке, которую хозяин может раздавить в любое время. Недавнее сновидения тяжелым грузом легло на его сердце, он продолжал тяжело дышать и сжал в свои руки кусочки одеяла.

— Боги, боги, за что мне это? — Сетьюд не хотел прокручивать в голове свой сон, насильно пытаясь выкинуть его из своей головы.

Но этот кошмар был столь реален, что его можно было перепутать с явью, что с Флавианом и произошло. Сколько еще времени так просидел юноша? И много, и немного, много для того, что эти пророчества пробуравили всю его голову, и немного, потому, как рассвет все не наступал.

— О, двенадцать, мне так страшно, — по спине пастуха побежал озноб, ему не было так страшно даже в подземелье Диньера, что же этот ворон внушил ему?

"И поднялись все мертвые, изгнанные серпом Жнеца из жизни, и пошли войной на живых.", — эти слова всплыли в голове северянина и кровь от них застыла в жилах.

Флавиан больше не мог оставаться один, он встал с кровати в одно движение и трясущимися руками начал натягивать на себя рубаху.

Ладони ходили ходуном, страх обуял пастуха и держал его в рукавицах кузнеца, он пытался освободить свою голову от всех наваждений страха и кошмаров мыслей, но этого у него не получалось. Он желал быстрее спуститься на первый этаж трактира, по крайней мере там есть освещение и переговорить с капелланом.

Однако вся его спешка привела к тому, что он надел на себя штаны задом наперед и с руганью на устах, он начал их переодевать. Что-то ударило в окно, Флавиан вскрикнул, но ничего не обнаружил снаружи комнаты.

— Боги, как же тут темно, — взмолился Сетьюд, сетуя на кромешный мрак в комнате.

Он догадался приоткрыть дверь, и она со скрипам отварилась в сторону коридора. Флавиан судорожными руками начал натягивать на себя котту, оставив обувь на потом, благо коридор был покрыт лишь полумраком — часть света, очень тускло освещала начало помещение, но это было уже лучше, чем ничего. Деревянные половицы стонали под шагами пастуха, он пытался нацепить на свои босые ноги сапоги, но он мог поклясться, когда он оделся полностью, что выглядел не совсем опрятно. Рубаху он так и не успел запрятать в штаны, котта была вся расхлебана, и расстёгнута, а сам Флавиан был взъерошен, на его лице была легкая небритость вперемешку с юношеским пушком.

Флавиан жутко желал выкрикнуть имя капеллана, занять себя чем-нибудь или выпить пинту медовухи, и он не позаботившись прикрыть за собой дверь, сбежал по лестнице вниз и очутился в опустевшем зале. В трактире осталось всего лишь трое людей — двое из них в усмерть пьяные о чем-то тихо спорили и лишь иногда переходили на более высокие тона, что-то пытаясь доказать друг другу, даже Лебизье удалился на свой покой, а стуков ложек и поварешек с кухни уже не доносилось. Он узнал капеллана за одним из столов и перетрухнул еще сильнее, чем до этого — жрец был убит!

— Боги, боги, прошу, не надо, — Флавиан закусил нижнюю губу и спешно подбежав к Родриго поднял его за голову.

Капеллан даже не пошевелился, издав лишь только сильно храп, и что-то промычав, лицом рухнул обратно на стол. От него разило кислятиной и неприятнопахнущим характерным запахом пивного сусла. Жрец изрядно наклюкался и сейчас находился в полной отключке.

"Он мне не помощник", — сделал очевидный вывод пастух, но оставаться здесь, внутри таверны, когда единственный его защитник лежит на столе пьяной мордой, было бы безумием.

"Мне нужно попасть в храм Фонарщика", — эта мысль созрела в голове Флавиана благодаря мнению капеллана Родриго и теперь ни покидала его.

Он заметался по трактиру, пытаясь придумать, как ему поступить дальше, но все идеи выкорчевывались с корнем пророческими словами слепого ворона.