Делирий

— Понятно, в качестве засланного казачка. Судя по всему, мне в операции уже не участвовать.

— Ты своё дело сделал. — Роман подумал и добавил рассудительно: — Да и не молод

уже.

Ылтыын наметил свою специфическую улыбку.

— Тут ты прав. Кстати, знаешь, чем молодые отличаются от стариков?

— Возрастом.

— У молодых впереди бесконечность, у стариков — вечность.

— Похоже, ты становишься философом.

— Я им был всегда. Мы, эскимосы, отличаемся от всех северных народностей.

— Умом и сообразительностью.

— Философским складом ума, — закончил Ылтыын.

Они обменялись понимающими улыбками, чувствуя взаимное расположение.

— Отдыхай, — сказал Роман, вставая. — Я тоже лягу, но буду рядом, если что.

Он вышел в гостиную, где пожилой лысоватый врач упаковывал свои медицинские принадлежности.

— Ему нужен только покой, — сказал он. — Я тут написал инструкцию, что давать в том или ином случае.

Роман пробежал глазами листок бумаги.

— Травы, это хорошо. Благодарю, мы справимся.

— Не сомневаюсь. До свидания. — Врач поклонился и ушёл.

Навалилась вдруг сонливость. Роман добрался до дивана и рухнул на него как подкошенный, с улыбкой подумав, что Юне это не понравилось бы.

В десять часов пришёл Малахов, и не один, а с седовласым господином, у которого было тяжёлое коричневое лицо жителя южных степей и пронзительные серо-голубые глаза (Тамерлан — вспомнил Роман прозвище координатора, упомянутое Ылтыыном).

— Знакомьтесь, — сказал Олег Харитонович. — Захария Салахутдинович — Роман Евлампиевич. Где наш контуженый?

— Спит, — оглянулся на дверь спальни Роман.

— Пусть спит. Как его дела?

— Восстанавливается, пьёт укрепляющий отвар.

— Он сможет работать? — глуховатым и скрипучим (отчего в воображении Романа проявился ствол саксаула) голосом осведомился Тамерлан.

— Конечно, сможет. Феллер не успел или не захотел поставить «закладку».

— Хорошо. — Олег Харитонович кивнул на стулья. — Сядем.

— Чай, кофе?

— Минеральная вода есть?

— Берёзовый сок.

— Годится.

Роман достал из холодильника бутылку холодного берёзового сока, чашки, принёс в

гостиную.

— Ты знаешь, что по Луне прокатилась серия взрывов? — спросил Малахов, пробуя

сок.

— Нет, я не смотрел телевизор.

— АПГ ликвидирует следы своего пребывания на спутнике Земли. Я хотел бы подключить тебя к этой проблеме. Позже поговорим. Теперь о том, что произошло. Тебе не показалось странным поведение Феллера?

Роман смутился, чувствуя на себе изучающий взгляд Тамерлана.

— Я не особенно разбирался в его чувствах.

— Речь не о чувствах. Что-то здесь не так. Слишком легко мы его взяли. Слишком долго он возился с Алтыном, однако не запрограммировал. Впечатление такое, что он тебя ждал.

— Не может быть. Для него я умер ещё в Греции.

— Алтын зашёл к нему без пяти десять, ты появился только через тридцать пять минут. При этом Феллер был спокоен аки удав. Что он делал всё это время?

Роман помолчал, вспоминая подробности схватки с Феллером.

— Не знаю. Увидев меня, он сказал.

— Смелее, здесь все свои.

— Что он ждал чего-то подобного.

— Значит, всё-таки ждал?

— Не меня, — упрямо мотнул головой Роман. — Скорее кого-то из операторов другого уровня.

Олег Харитонович посмотрел на спутника.

— Что скажешь?

— Не нравится мне его спокойствие.

— Я всегда выясняю отношения. — начал оправдываться Роман.

— Речь не о тебе. Феллер был слишком спокоен, что говорит о возможной разработке коварного замысла.

— Он был просто уверен в победе, так как за его спиной стоял американский ИСРАЭЛ.

— Стоять-то стоял, да только почему-то с тобой они не справились, хотя ты сражался один. На нас опираться не стал.

Роман покраснел.

— Извините, удар был неожиданным.

— Для тебя не должно быть ничего неожиданного. Ты внук Крышеня, наш будущий. — Малахов замолчал, глянув на Тамерлана.

— Боюсь, у нас нет времени разгадывать замысел Феллера, — тем же скрипучим «саксаульским» голосом заговорил Захария Салахутдинович. — Надо форсировать выход на Кочевника, чтобы Феллер не успел разрядить вторую «закладку».

— Не понимаю, как это можно сделать самостоятельно, — пробормотал Роман, размышляя над последними словами координатора. Что он хотел сказать? Ты наш. кто?

— Самостоятельно — вряд ли, — кивнул Малахов. — Ему кто-то помог. Вполне возможно — сам Кочевник.

— Тогда это его замысел.

— Не похоже, Поводыри действуют тоньше. До сих пор им удавалось загребать жар чужими руками. Я имею в виду не Ковчег, а человечество в целом.

— Как это? — не понял Роман.

— Они создали целую армию «богоизбранных» халдеев, масонов, адептов орденов и сект, рефаимов, да сами же закулисно и управляют ею, внушив лютую ненависть к себе подобным. Но не суть. Поговорим о главном. Захария прав, надо срочно брать Фурсенюка, пока Феллер с ним не пересёкся. Завтра поедешь в Питер.

— Знаю.

— Ты готов?

Роман постарался отгородиться от двух внимательных, оценивающих, проникающих в душу взглядов, и, судя по тому, как переглянулись гости, это ему удалось.

— Готов!

— Тебе придётся контактировать с Поводырём.

— Да хоть с самим Сатаной!