Делирий

— Ты! — Он подался вперёд, сказал взволнованно и серьёзно: — Пойдёшь за меня замуж?

Она тоже стала серьёзной, лишь в глазах протаял ледок недоверия.

— Мы же практически не знакомы.

— Я знаю тебя тысячу лет!

— Ты не спрашиваешь, замужем я или нет.

— Была бы замужем, не пошла бы со мной в ресторан.

— Сейчас это делается сплошь и рядом. А не боишься, что мой бойфренд заявит кулачный протест?

— Не боюсь. — Он расплылся в улыбке, погрозил ей пальцем. — Мы народ тренированный. К тому же у тебя нет бойфренда.

— Почему ты так думаешь?

— Чувствую!

Глаза Шехерезады на миг стали грустными.

— Ты ничего обо мне не знаешь. У меня был… парень… он погиб.

Афанасий перестал улыбаться.

— Извини, я не знал. Как это случилось?

— Он был гонщиком, разбился во время соревнований.

— Давно?

— Это имеет значение? — поморщилась Шехерезада. — Ты тоже гоняешь как сумасшедший.

— Буду ездить тише, — только и смог произнести он.

Впрочем, вечер закончился на хорошей ноте. Ему удалось перевести разговор на другую тему, отвлечь девушку от печальных воспоминаний, и они даже потанцевали под живую музыку: в «Шинке» играли на так называемых народных инструментах, В начале двенадцатого Афанасий повёз Шехерезаду домой. Мысль предложить ей поехать к нему была, но он благоразумно отказался от затеи, понимая, что предложение не охарактеризует его положительно.

Жила она в Бибирево, на улице Плещеева.

Афанасий помог спутнице выйти из машины, довёл до подъезда старого девятиэтажного дома.

— Давно вы здесь живёте?

— Всю жизнь, — слабо улыбнулась Шехерезада. — Мама умерла десять лет назад, мы живём с отцом. Я могла бы пригласить тебя к себе, но папа Дома.

— В другой раз, — кивнул он понимающе. В голову лезла всякая романтическая чепуха, хотелось читать стихи или петь, однако ему удалось сдержать язык. — Я спрашивал тебя в ресторане…

— Пошутил, я понимаю.

— Не пошутил!

Глаза Шехерезады снова стали круглыми.

— Не шутил?

— Выходи за меня замуж!

— Но ведь мы…

— Знаю, ты говорила, мы мало знакомы и в то же время знаем друг друга давно. Небеса в таких случаях не обманывают.

— Ты… — Она помолчала. — Ты… сумасшедший!

— Не побоишься стать женой сумасшедшего полковника?

Губы Шехерезады раскрылись.

И тогда он поцеловал её всерьёз, не прислушиваясь к голосу разума, подчиняясь интуиции, которая его никогда не подводила.

Целовались недолго. Он снова нашёл в себе силы оторваться от этого сладостного действа, чтобы не скомкать прощание.

— Завтра идём в ЗАГС!

— Завтра не могу, закончить надо важные дела, — выговорила Шехерезада пунцовыми губами. — Да и Олег Харитонович не поймёт, если я уйду.

— Поймёт! Заеду за тобой в двенадцать часов дня, будь готова.

— И всё-таки ты…

— Не повторяйся, — засмеялся он, хмельной от радости.

Она мгновение всматривалась в его глаза, быстро поцеловала и исчезла за дверью подъезда. А у него остался на губах сиреневый вкус поцелуя, который хотелось сохранить вечно. С трудом удержался от радостного вопля (тебе сколько лет, полковник?), сел в машину, пребывая в эйфорическом состоянии, потом очнулся, схватился за телефон:

— Олег Харитонович, не поздно?

— Надеюсь, важность сообщения оправдывает звонок? — спросил координатор.

— У меня родилась идея насчёт захвата Ко…

— Подъезжай ко мне, обсудим, — перебил его Малахов.

— Можно завтра, — остыл Афанасий.

— Я ложусь спать поздно. Или ты не в состоянии перемещаться?

— Нет, всё нормально. — Он неожиданно заговорил о другом. — Шехерезаду отпустите завтра в двенадцать?

— Зачем?

— Мы поедем в ЗАГС.

Из трубки капнула минута молчания.

— Не торопитесь?

— Нет.

— Жду.

В трубке раздались гудки отбоя.

И Афанасий, почувствовав неожиданное облегчение, поехал через всю Москву в Южное Бутово, где жил Малахов.

Несмотря на посты ГИБДД, ремонты трассы и Участки дороги, больше похожие на полосу препятствий, Ылтыын на своей «Марусе» доехал до Пскова за три с половиной часа. Антирадар ему был не нужен, он и так чувствовал, где стоят скрытые телекамеры либо автомобили ДПС, оборудованные компьютерно-радарными системами.

В половине двенадцатого он остановил машину во дворе дома, где жил экстрасенс, понаблюдал за подъездом и окнами квартиры на первом этаже, принадлежащей Роману, хотел было позвонить ему по телефону и услышал ментальный вызов:

«Кому это я понадобился?»

«Привет, висв, — ответил Ылтыын, шевельнув лопатками; ощущать себя пронизанным лучом «телепатического локатора» было не очень приятно. — Я за тобой».

«Заходи».

«Может, я тебя в машине подожду?»

«Засада тебя не ждёт, поговорить надо. Да и тебе отдохнуть с дороги».

«Как ты меня обнаружил?»

«В окно посмотрел».

Ылтыын подумал, вышел из машины, посмотреть на которую сбежались мальчишки со всего двора.

Роман открыл дверь, одетый в шорты и майку. Они обменялись «локтепожатиями».

— Проходи, я не один.

Ылтыын заглянул в комнату.

Стоявшая у окошка девушка, русоволосая и стройная, одетая в маечку и почти такие же шорты, что и на Романе, оглянулась.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, однако, — вежливо сказал Ылтыын.

— Это Алтын, — сказал вошедший следом Роман. — А это Юна.

Ылтыын поклонился.

— Очинно приятно, однако.