Делирий

— Он говорит по-русски совершенно без акцента, — насмешливо сказал Роман девушке. — Не обращай внимания.

— Извините, — снова поклонился Ылтыын.

Юна засмеялась.

— Я приготовлю стол.

— Я не голоден, — сказал Ылтыын.

— Приготовь, мы пока побеседуем, — сказал Роман.

Юна вышла.

Роман проводил её тающими влюблёнными глазами, заметил взгляд гостя, развёл руками.

— Вот, понимаешь…

— Вполне.

— Она дочь Варсонофия. Он уехал, а она осталась.

На лице Романа читалось скрытое смущение, и Ылтыын понял, что экстрасенс переживает не столько из-за присутствия дочки модератора «Триэн», сколько из-за происшествия со стрельбой и ранением.

— Как нога?

Роман потрогал пальцем лодыжку.

— Нормально, зажила. Пуля пробила икру, я залечил.

— Много их было?

— Трое. — Роман бледно усмехнулся. — Сам виноват. Надо было оценить угрозу до стрельбы и Действовать по простой схеме. Я мог справиться с ними без дурацкого бегства.

Ылтыын сел на диван, вытянул ноги.

— Не обидишься, если я скажу, что думаю?

— Постараюсь.

— Ты не научился решать жизненные ситуации самостоятельно. Учись соображать, не рассчитывая на готовое. Тебе дали «интуитивку», научили ФАГу, а ты цепляешься за какие-то наработанные схемы.

Роман сжал зубы, скулы затвердели.

— Я не профи спецслужб.

— Ты должен стать профи жизни, это гораздо круче. Не позволяй ментальной лени завладевать мозгами, это опасно. Таких людей легко превратить в марионеток.

— Спасибо за оценку.

— Это не оценка — предостережение.

Роман снова крутанул желваки, сдерживая возражения, помолчал немного, поднял голову.

— Психологию человека изменить трудно.

— Так постарайся. Ты многого добился, добьёшься и большего, если точно поставишь цель.

— Стать суперменом? — с сарказмом осведомился Роман.

— Стать распорядителем собственной судьбы. Тем более что ты взял на себя обязательства защищать эту девушку. Я не прав?

Вошедшая Юна избавила Романа от необходимости отвечать.

— Всё готово.

— Мы сейчас, — выдавил экстрасенс.

Девушка понимающе удалилась, бросив любопытный взгляд на гостя.

— Ты нужен в Москве, — сказал Ылтыын, переводя разговор.

— Зачем?

— Не догадываешься?

— Кочевник…

— Готовится операция по его захвату. Но есть одно «но».

— Моя безответственность?

— В Москве замечен наш с тобой поединщик.

— Арчибальд?!

— Настроен он решительно, так как получил задание найти оператора, нейтрализовавшего женщину-террористку. Не боишься?

— Ещё чего? — расправил плечи Роман; было видно, что он и в самом деле не считает американца опасным соперником. — Откуда ты знаешь, что Арчибальд собирается предпринять?

— Разведка перехватила его переговоры с Фурсенюком во дворце Юсуповых, в Питере.

— У нас такая крутая разведка?

— Аск[9].

Роман фыркнул, настроение его улучшилось.

— Если у нас такая классная разведка, почему АПГ чувствует себя на Земле вольготно?

— Во-первых, если я говорю «наша разведка», то это не государственная структура, а ковчеговская. Во-вторых, мы занимаемся Ассоциацией недавно, а все властные государственные структуры находятся под контролем Поводырей уже тысячи лет. Вообще, насколько мне известно, АПГ долго являлась единственным надгосударственным игроком мирового масштаба. Теперь появились мы, но если у них многотысячелетний опыт воздействия на людей, то у нас этого опыта кот наплакал. Хотя кое-чему научились и мы. Во всяком случае обошли иерархическую организацию традиционного типа, которую легко можно контролировать теми же способами, что и политические партии, государственные институты и финансовые союзы.

— Через руководителей.

— Соображаешь.

— Но ведь мы должны содержать огромное количество групп, ту же разведку, контрразведку, аналитиков, компьютерщиков.

— «Триэн» не зависит от денег, и поэтому её нельзя убить, перекрыв финансовые каналы.

— Как это? — не поверил Роман.

— Финансы влияют на активность системы, но не на факт её существования. Мы же используем уже существующие структуры и работаем не за страх или денежное вознаграждение, а за совесть. Если официальные организации объединяют сотрудников зарплатой, то мы «склеиваем» людей признанием полезности общего дела. Любую формальную структуру контролируют неформальные лидеры и группы. Они есть в любом министерстве, учреждении, учебном заведении, в армии и администрациях, в том числе — в президентской. В церкви. В корпорациях. В ООН, если хочешь. У нас всё иначе. За членство в Ковчеге люди готовы жертвовать своим временем, ресурсами и даже здоровьем.

— Как ты, — усмехнулся Роман.

— Бывает, жертвуют и жизнью. Хотя, конечно, есть и у нас свои финансовые институты, не зависящие от государственных, и деньги на какие-то мероприятия всегда находятся. Но об этом тебе лучше побеседовать не со мной.

— С Олегом Харитоновичем?

— У нас есть и другие координаторы, идеологи и политики.

— Ты их знаешь?

— Знаю одного. Он не то туркмен по национальности, не то таджик. Захар ия Салахутдинович, прозвище — Тамерлан, женился на русской, да и сам всю жизнь прожил в России. Он по духу русский, как и я, хотя по национальности я иннуит.