Дэлл -2. Меган

Вспорхнула среди ветвей птица; полетел вниз слежавшийся снег, с мягким хлопком ударился о землю; тишина.

Я завидовала безмятежности Белинды. И потому не удержалась, спросила:

– А ты всегда была такой спокойной?

Мы не подружки, и, может, лезть в чужую жизнь мне не позволяет новоприобретенный статус «попутчиков», но сидеть в тишине скучно. Только бормотание Тами, только скрип ее подошв и редкие ругательства. Не очень, впрочем, заковыристые.

– Нет, раньше я металась так же, как ты, – послышалось сбоку.

Мне от ее ответа почему-то стало неуютно, как роботу, который сидит на полке с таким же, но двумя поколениями новее.

– А сложно было стать такой? Долго?

На меня бросили быстрый и ровный взгляд, в котором ни упрека, ни особенного желания отвечать. И потому я приготовилась к тишине и шебуршанию собственных мыслей.

– Долго, – внезапно пояснила Белинда. – Сначала пришлось принять себя… всякую.

Я обрадовалась ответу.

– В смысле, стать лучше?

– Стать лучше невозможно. Возможно только понять, что ты такой, какой есть, и тогда есть шанс двигаться дальше.

«Интересно, как это – принять себя всякую? Какую?»

Она будто прочитала мои мысли:

– Себя – боящуюся. Себя – неуверенную. Гордячку, презирающую других, растерянную, в гневе, в депрессии, постоянно желающую сделать себя, кого-то или мир лучше. Так понятнее?

Я кивнула. Кажется, она не увидела.

Мне на такое потребовались бы годы.

Может, ей потребовались тоже.

Ощущение «робота» не пропало – усилилось.

«Ладно, – утешила я себя, – мы разные. И это тоже хорошо».

Прошел еще час; Тами мрачнела все сильнее. У меня заиндевели ноги; подумывалось о костре, но, кажется, я забыла даже зажигалку.

Мой рюкзак по сравнению с набитым и тугим Белинды выглядел тощим.

– А что там?

Решилась я в очередной раз нарушить молчание.

Она проследила за моим взглядом:

– Сухие военные пайки, термопалатка, тонкие спальники, оружие, приборы навигации, складная посуда для кипячения воды, горелка…

Сразу видно, собрался человек в дальний поход. Не то, что я, в чьих пожитках лишь запасные трусы, носки, мыло и зубная щетка. Старая книга и завернутое в тряпку Цэллэ не в счет. На запястье плотно сидел браслет-переводчик – а что, если это все не пригодится? Если не выйдет?

– Ты так вибрируешь беспокойством, что скоро снег с деревьев посыплется. Не провоцируй реальность, – посоветовали мне, и я тут же нахохлилась.

– Если бы я могла…

– Ты можешь. Переключись.

Переключись. Белинда говорила прямо и вроде бы обидно. И почему-то не обидно. Она советовала сделать как лучше – я понимала.

– Скажи, а что мы должны принести Информаторам?

Других мыслей, на какую тему переключиться, все равно не пришло.

– Некий бубен от старых шаманов, который зовется «иехванна».

Сложно зовется. Да и шаманы, наверное, не будут в восторге, если мы его у них попросим.

– А чем он ценен Информаторам, они сказали?

– Сказали: его вибрации истончают пространство, позволяют мирозданиям пересекаться – так легче извлекать «дальнюю» информацию. Больше не пояснили.

Ясно.

Вот и переключилась. На пять секунд.

– А что, если Тами не сможет? – спросила тихо.

Я – нытик. Но очень обидно сворачивать поход, не достигнув первого рубежа.

– Если Тами не сможет, ты вернешься назад и продолжишь с планом Дрейка. Или не продолжишь. Выбор всегда за тобой.

«Продолжишь…»

Образы перед глазами вставали ярко: Дэлла разбудят, он все вспомнит, посмотрит на меня мутным и болезным взглядом. А я буду смачно докладывать ему о том, когда подсела на наркотики и кому сплавляла взрывчатку из его гаража… Лучше в петлю.

– Я его расколола! – вдруг послышалось от бетонной стены. – Один есть!

Кажется, Тамарис даже сделала фирменный жест «Йеееееесть» – восторженно дернула локтем вниз.

– Ну, теперь молитесь! – посоветовала она нам. – Только тихо! Я поняла, как на них смотреть…

В эту секунду я ощутила, что готова молиться. Только не Дрейку – любому другому богу. И потому тихо прошептала: «Пусть у нее получится».

Несколько минут спустя мы шагнули внутрь бункера – толстенная стена-дверь отъехала в сторону.

– Ты – молодец, – Лин с улыбкой хлопнула Тами по плечу.

Удивительно, но вдруг захотелось, чтобы эта похвала принадлежала мне. Сильная тоска для кого-то тоже быть важным, восхитительным. Но что я для этого сделала?

– Ну, что, девоньки? Расколола я, как читать символы Комиссии, – ох, не надавали бы мне за это по шее…

– Если бы хотели надавать, уже надавали.

Белинда почему-то потерла пальцами кольцо-сережку – привычный жест.

Впереди располагался световой лифт – подиум и светящиеся стены. На дальней циферблат – прибор для ввода координат путешествий в пространстве и времени. Вот и сбылось.

– Ну, что, следующая остановка – Урмаэ?

– Пусть нам повезет, – буркнула Лин. Кажется, она впервые за все это время заволновалась.

Урмаэ.

– Чувствуешь что-нибудь?

– Тихо!

Мы сидели, как мыши.

Вокруг покатый свод пещеры – не темный лишь потому, что прямо на камнях, на земле, располагался точно такой же световой лифт, в какой мы ступили в бункере, – наш обратный портал.