Делла-Уэлла (Странствие королевы)

Она сделала торопливый глоток и наклонилась над костяным кубком. Все не дыша следили за ней, ожидая какого-то чуда. Но она наклонялась все ниже, ниже, пока чаша не выпала из ее рук, а она сама, скорчившись, не застыла на лесной траве. Что-то наливалось в ее теле смертной мукой - не она сама, а что-то постороннее; чужеродное, сросшееся с нею каждым нервом. Неощутимое прежде, это нечто сейчас умирало, наполняя ее болью, пронзительной до немоты. И она чувствовала, что умирает вместе с ним. Жизнь сочилась через каждую пору ее тела, уходя вместе с болью и оставляя невысказанную горечь о том, что ей никогда больше не целовать теплую головенку Юхани, никогда не видеть зеленых равнин Джаспера, никогда, никогда, никогда не почувствовать нежности рук, любимых с первого прикосновения...

А потом не было ничего, даже боли, а только удивительная легкость, какую испытывают только женщины после родовых мук, - блаженство невесомости и отрешения от любых страданий. И когда появились руки - те самые руки, которых почему-то так долго не было, она даже не удивилась...

- С ума вы тут посходили - так рисковать! - вполголоса ругался Юрг, тихонечко покачивая на руках задремавшую жену. - И в первую очередь вы, уважаемые обитатели этих райских кущ. Ну разве можно было разыгрывать весь этот спектакль, не предупредив зрителей? Да еще секунда, и вас изрубили бы в капусту!

- Ты не просвещен, пришелец, - снисходительно усмехнулся шаман, - сибилло бессмертно.

Чувствуя себя героем дня, он никак не желал выходить из центра всеобщего внимания, не догадываясь о том, что, утратив снизошедшее на него вдохновение волхва, он снова стал похож на старого общипанного журавля. Рахихорд не упустил возможности вставить шпильку:

- Не распускай хвост, ведун подзакатный! А то как бы тебе не напомнили о всесожжении с распылением по ветру...

Мона Сэниа открыла глаза и со вздохом выпрямилась.

Они все еще ничего не знали про Скюза...

- Простите меня, что я прерываю вас, досточтимые старцы, но сейчас не время для мелочных пререканий. Я должна сообщить печальную весть. Дружина моя! Скюза, несравненного стрелка, больше нет. Не спрашивайте меня сейчас, как это произошло. Скажу только, что во всем, что случилось, виновата я одна. Флейж, перекрой все входы в твою каюту - она не должна открываться до нашего возвращения на Джаспер. Я сама еще многого не понимаю - я даже не знаю, от чего вы все сейчас спасли меня. Но времени на разговоры нет. Командор Юрг, я виновата и перед тобой: я так и не сумела отыскать нашего сына!

Голос ее, вернувший себе красоту и полнозвучность счастливых времен, но смягченный недавно перенесенным страданием, дрогнул и сорвался.

- Но я здесь, Сэнни, и я его найду, - просто сказал Юрг. - Тогда мы усядемся в кружок и разгадаем все загадки, потому что я чувствую, что каждый из пас владеет только частицей общей тайны. Ты права, сейчас у нас нет на это времени. Только одно: где девочка?

- У ручья, - сказал Флейж. - Она шла туда с перепачканными руками...

- Пойди за ней! - поспешно перебила его мона Сэниа, содрогаясь при одной мысли о сером прахе, который унесла на своих ладонях Таира. - Дай ей наплакаться вволю, а потом приведи сюда. Будь с ней чуток и не задавай никаких вопросов. Рыцарь Лронг! - обратилась она к тому, кто еще носил травяной плащ. - Я не знаю на Тихри человека добрее тебя. Помоги бедной девочке, и если не сможешь утешить - то хотя бы раздели с ней ее горе.

Травяной Рыцарь поклонился в знак согласия и сделал это так почтительно, что принцесса поняла: Таира оставалась для него не "бедной девочкой".

- А теперь, - обратилась она к Юргу, - приказывай, муж мой, ибо время идет, а наш малыш все еще в неволе.

- Тогда, - сказал он, выуживая из рюкзака свой шлем, - мне нужен доброволец. Мы начнем с разведки, и мне необходим кто-то, кто будет переносить меня с одного места на другое, готовый сам в любой момент отступить на корабль. Я же, как видите, защищен всеми... гм... чарами Земли.

- Это буду я, - твердо сказала мона Сэниа. - Это мое право. И я теперь лучше других знаю, что нам может угрожать.

Он взглянул на свою жену и понял, что спорить бесполезно.

- Согласен, - кивнул он. - Итак, из слов Эрма я понял, что вы спрашивали всех: стражников и простолюдинов, детей и лекарей, кудесников и князей. Осталось одно... Скажите, - обернулся он к тихрианам, - где мы сейчас можем найти тех, кого вы называете анделисами?

Чернокожие аборигены подались вперед, смыкаясь плечами, словно заслоняя собой своих ангелов-хранителей.

- Чужеземцу невместно тревожить анделисов! - взвизгнул сибилло.

- Тогда обратись к ним сам, уважаемый, - предложил Юрг.

Шаман сразу сник.