Дело № 1. Рифл Шафл

В назначенное время меня отвезли в клинику для родов, а потом велели отказаться от собственной дочери, приказав взять и растить словно своего совсем чужого мне ребёнка. Я не соглашалась! Я готова была на всё, но отдавать свою девочку не собиралась. Тут-то мне и показали видеозаписи всех дней Страждущих душ с моим участием. Я оказалась в западне! Я была припёрта к стенке! Безвыходность и безысходность стали моим уделом. Тусевич сказал, что тот, кто хочет нарушить предсказанный путь, будет наказан, что видеозаписи, где моё тело как ритуальный сосуд использовали братья Ордена, передадут мужу. И тогда Вселенная исполнит только первую часть своего замысла: лишит меня всего, что я имею. И никогда больше в этой жизни я не смогу ничего обрести вновь… А если я проявлю послушание — всё ко мне вернётся. Поэтому, Зиночка, я вашу видеозапись и возвращаю. Сама в этой шкуре побывала! Нельзя в чужую жизнь вмешиваться…

— Так вмешались уже, — Зинка потрогала лейкопластырь на порезах.

— Простите… И меня, и мою дочь.

— Вы, Оля, не отвлекайтесь! Рассказывайте.

И Ольга продолжила:

— Как вы уже знаете, я сделала всё, что велел Орден. Тусевич дал клятву, что будет присматривать за моей родной дочерью Наденькой и позаботится о том, чтобы она обрела семью. Я тогда даже подумала, что оно и к лучшему: совсем не хотелось, чтобы мой ребёнок служил Ордену и повторил мою участь… Прошло три года, малышка Диана окрепла и ничем не отличалась от своих сверстников. Я к ней очень хорошо относилась, ведь она ребёнок и ни в чём не виновата. Только, как оказалось, судьба решила снова послать мне испытание. Непутёвая дочка Казимировича попала в аварию и погибла. У ребёнка при этом сильно пострадал позвоночник. Из-за травмы головы девочка потеряла слух. Аркадий был в отчаянии: как праведный лидер виталитов он должен был демонстрировать своей пастве счастье и благодать, сыплющиеся на него, истинного потомка великих цивилизаций, из космоса! На собраниях он постоянно рассказывал о священном куполе, укрывающем от мирских горестей и невзгод судьбу каждого, кто служит Ордену. А тут такое! Дочка погибает, внучка при смерти… Конкуренты из посвящённых братьев, метившие на место Тусевича, активизировались, стали требовать чуда. Эйдэн как мог помогал старому товарищу, рассказывая о том, что дочь Тусевича погибла сознательно, передав всю энергию своему ребёнку, которому уготовлено великое будущее… И снова начался ад! Тусевич с Эйдэном, угрожая мне, заставляли опять поменяться детьми. Девочки были похожи словно две капли воды, и никто никогда не заметил бы подмены. Никто из посторонних… Но как я должна была объяснить Мише, что наша жизнерадостная малышка вдруг превратилась в инвалида? Тусевич сулил большие деньги… Я не соглашалась. Тогда он напомнил мне о моей родной дочери, мол, он лично опекает её новую семью, заботится и помогает им материально. А когда ей исполнится восемнадцать, возьмёт на себя обязательство устроить наше воссоединение и уладить всё таким образом, чтобы девочка на нас с Мишей зла не держала. Тусевич даже показал тогда её фотографии. Маленькая Наденька была такая хорошенькая, так походила на меня! Это было выше моих сил, и я согласилась…

Вечером того же дня я всё честно рассказала Михаилу. Миша плакал, я раньше даже не думала, что он умеет плакать. Лучше бы он избил меня… Утром он поехал к Тусевичу и… Не знаю, о чём там они говорили, только вернулся он другим человеком — чужим. С порога заявил, что, пока не верну настоящую родную дочь, он видеть меня не желает… Выбора у меня не было. Мы расстались.

Я отдала свою воспитанницу Аркадию Каземировичу и вместе с больной малышкой переехала к родителям. Вечно пьяные, отец и мать даже не заметили подмены. От Тусевича ежемесячно поступали деньги — на жизнь хватало. На собрания виталитов я ходила регулярно, чтобы не упускать из вида Аркадия Каземировича и напоминать ему о данном слове.

Девочка росла очень слабой. Лежит целый день, телевизор смотрит. Простужаться нельзя, перенапрягаться нельзя, волноваться нельзя. Ни одного здорового органа! Врачи удивлялись, как ещё живёт… Я называла её по-прежнему Диной, документов-то мы не меняли…

Тусевич сдержал своё слово и через пятнадцать лет вернул нашу дочь. К тому времени её приёмные родители погибли, и он как мог объяснил девочке сложившуюся ситуацию. Пообещал, что всем невзгодам нашей семьи настал конец, оплатил экспертизу, чтобы Миша не сомневался в своём отцовстве.

Знаете, Зинаида Львовна, поверите ли вы мне или нет, только мы с Мишей ещё до проведения всех генетических процедур поняли, что Наденька, то есть Диночка, нам родная. Конечно, последние годы ей было непросто: жизнь в приграничной полосе, скитания… Да ещё и сиротой себя считала при живых родителях. Но мы так радовались, что она нашлась, поэтому всё остальное казалось неважным. Неважно, что приходилось прятать нашу доченьку, неважно, что первое время она на нас волком смотрела да сбежать норовила. Только день за днём сердце её оттаивало, и в конце концов Наденька нас простила и полюбила.