Дело №2

— Да, он был слишком уж клетчатым.

— А расплачивался он как?

— Наличными.

— Оставил хорошие чаевые?

Вопрос был, конечно, бестактным, но Алекс не возражал.

— Да, очень.

Другими словами, Жиль, который планировал убийство, сделал все, чтобы его запомнили в конторе, где он нанимал для этой неблагородной цели машину. Странно.

— Еще что-нибудь запомнили?

— Нет.

— Он был в темных очках? — неожиданно для самой себя спросила я.

— Да. И у него были немного длинноватые черные вьющиеся волосы, — добавил Алекс с улыбкой. — Я хорошо запомнил его. Он сказал, что ему нужна большая машина, чтобы отвезти больную жену из клиники домой с комфортом. Потом еще посмотрел наши внедорожники, сказал, что, может, покатается на том, что арендовал, да и купит себе такой же.

Вопросов у меня больше не было. Я попросила у Алекса копию ксерокопии прав Жиля из их архива, которую он, подумав, мне дал. Отблагодарив его за эту любезность десятью долларами, я поехала домой, то есть в лавку.

Складывалось впечатление, что кто-то нарядился Жилем и предъявил в агентстве его подлинные права. У кого тогда была возможность воспользоваться правами Жиля незаметно для самого Жиля? Пожалуй, только у Джереми. Но как он умудрился позаимствовать права на время? Жену Жиля, Лору, я временно исключила из списка, поскольку, во-первых, Жилем она нарядится все равно бы не смогла, а, во-вторых, он все-таки ей помог оплатить операцию и после операции за ней ухаживал. Да и потом, была убита еще и Паула, мать Лоры.

Я сварила кофе, достала из сумки ксерокопию прав Жиля и стала их внимательно рассматривать. Ничего особенного. Фотография, конечно, смешная, но вы моей не видели. Когда я меняла права в последний раз, то забыла причесаться, поэтому волосы у меня на голове стоят настоящим дыбом. Я нисколько не преувеличиваю, но, поскольку, как мне объяснил клерк, выдававший права, прическа значения не имеет, то переделывать ничего не стали, вот я и езжу с правами, на которых только сама себя узнать и могу. В принципе, если на брюнета надеть кепку, темные очки и немного выпустить вьющиеся волосы из-под кепки, то получится Жиль. То есть я хочу сказать, что чуть загримировавшись, практически любой может воспользоваться чужими правами, тем более, если он берет автомобиль на прокат и платит при этом наличными, оставляя щедрые чаевые. Значит, нужно искать мужчину, который мог бы позаимствовать права Жиля на время. Кандидатура, как я уже сказала, у меня была только одна — Джереми. Жульена, несмотря на его отношения с братом, я почему-то не подозревала. Пока. Зазвонил телефон. Это был инспектор Норман.

— Вы уже завтракали? — спросил он, не здороваясь, считая, видимо, что раз уж мы уже виделись, то здороваться не обязательно.

— Я же Вам еще утром сказала…

— Жаль.

— Что нибудь новое выяснилось?

— И да, и нет, — сказал инспектор. Мне показалось, что он чем-то озадачен.

— Хотите кофе? — помогла я ему напроситься в гости.

— Хочу, — обрадовался инспектор.

* * *

Я поставила еще кофе, пошарилась без особого успеха в холодильнике, выудила оттуда остатки сыра. На кухню заглянул Алик.

— Можно мне тоже кофе?

— Конечно.

И достала его чашку из раковины, чтобы вымыть.

— Кого-то ждете? — спросил Алик, заметив сыр.

— Инспектор опять напросился, — вздохнула я.

— Идите в лавку, — распорядился Алик. — Я что-нибудь сооружу и доварю кофе.

И я поспешила в лавку, за которой присматривал Кит, развалившись на своем топчане у прилавка. Минут через десять появился инспектор. Я разговаривала с покупательницей, которая пришла за нашумевшим романом «Утка в страусиных перьях». Роман был о светской жизни, а у нас в лавке продавались только детективы и приключения. Я не очень успешно пыталась ей это объяснить, жалея, что нет поблизости Алика, который виртуозно убеждал таких покупателей выбрать что-нибудь из нашей коллекции. Я помахала рукой инспектору, он поприветствовал меня, приложив два пальца к козырьку кепки и деловито прошел на кухню. Через минуту появился Алик. Я с удовольствием сбагрила на него покупательницу и тоже пошла на кухню, где инспектор уже налил себе кофе и пытался ухватить горячий бутерброд, который смастерил для него из остатков сыра и батона заботливый Алик.

— Что-нибудь выяснили? — спросила я.

Инспектор проглотил кусок бутерброда, сделал большой глоток кофе, потом встал, поискал глазами сахар, который мы с некоторых пор держали только для него и который неизменно забывали ставить на стол, когда инспектор заглядывал на чашку кофе. Я достала сахар из кухонного шкафчика и повторила свой вопрос.

— Вы мне второе крупное дело разваливаете, — неожиданно обрушился на меня инспектор, размешивая в чашке четыре куска сахара.

— Вы что? С ума сошли? — немножко грубее, чем следовало, спросила я. — Я даже не притрагивалась к Вашему делу. Более того, я все время сотрудничала с полицией!

— Простите, — буркнул инспектор. — Опять сложности начались.

— Какие, если не секрет?

— Ну, во-первых, оказалось, что машину на прокат брали по правам, которые Жиль потерял вместе с бумажником три месяца назад.

— А во-вторых?

— Вас это не удивляет?