Дело № 2. Дауншифтер

Она быстро нарядилась в любимые джинсы и майку, прихватила сумку на колёсиках и, закрыв дверь, влилась в ряды знакомых, шествующих по направлению к ярмарке.

Зинаида бродила между торговыми рядами.

Глаза разбегались от аппетитной красоты свежих овощей и фруктов… А вот и домашние сыры с колбасами…

«Куплю всего понемножку! — размечталась она. — Буду дома дегустировать! Копчёное мясо можно с пивом дегустировать…»

— Девушка, не проходите, попробуйте моего сальтисона, вот и сальце, и кровяная колбаска… — краснолицая тётка срезала ножичком тонкие пластики от перечисленных изделий и раскладывала на салфеточке.

— Ей-богу, всё своё, домашнее. Мы с Верхнебугрово к вам приехали, фермеры Дудкины, — она махнула рукой в сторону вывески с названием района. — Пробуйте, покупайте.

Зинуля съела кусочек и от удовольствия закатила глаза.

— Во! — обрадовалась фермерша. — А я шо говорю… Объедение! Потому как свеженькое, вот этими руками сделанное. — Она продемонстрировала Зине красные ладони с толстыми пальцами, похожими на сосиски, которые лежали в витрине. — Всё своё, не то что у некоторых жуликов — ни коровёнки, ни свинёнки, а мясом — нате вам, пожалуйста! — торгуют…

— Вы кого-то конкретного имеете в виду? — дожёвывая сальтисон, профессионально поинтересовалась Зинаида.

— Да Лыковых ентих имею… Его когда с Москвы попёрли, он у нас в Верхнебугрово проживал, теперь вот к вам перебрался. Заборищем от людей огородился, сторожевая верхотура у него была… Слышь, чисто как на зоне… А поверх забора — проволока, в деревне говорили, что с электричеством. Представляешь?

Слушая сплетницу, Зина дала уговорить себя на четыре сорта различных мясных изделий, по триста граммов каждого.

— Так вот, он мясо продавал… Знаешь, сизое, как свёкла, крашеное, наверное. Магазинчик хоть и около деревни, но на трассе поставил. Да и правильно! Наши-то, деревенские, у него не покупали, а городские — кто мимо едет — останавливались.

— Ну и что в этом плохого? Живёт человек, скотину разводит, мясом торгует, — медленно проговорила Зина.

— Да, слышь, не водилось у него никакой скотины!

— А вы откуда знаете?

— Он когда своё поместье куму продал, мы ходили смотреть… Так вот, не было там ни хлевов, ни свинарников. Больше скажу: даже не пахло скотиной-то, ни кучки помётной или навозной… Вот так вот!

Потом, глядя в посерьёзневшее лицо покупательницы, спохватилась.

— Ты, девка, не думай, у меня всё своё! Давай, ступай! Сальтисон! Колбаски! Сало! — снова закричала в толпу продавщица…

Зинуля с удовольствием бродила по шумной ярмарке, наполняя сумку покупками.

Посмотрела несколько выступлений танцевальных фольклорных коллективов, послушала народные песни. От души посмеялась, когда ведущий — круглый толстячок, буквально выкатившийся на сцену, — объявил конкурс частушек.

Что тут началось!

Бойкие старушки, одна за другой, залихватски выкрикивали в трескучий микрофон такие куплеты, что батюшка Серафим — священник местной церкви — несколько раз перекрестился и отошёл подальше.

Толпа просто зашлась хохотом, когда морщинистая горбатенькая певунья, откашлявшись и хитро прищурившись, пропела:

— Одеяло, одеяло!
Одеяло красное!
Да как под этим одеялом
Моя целка хрястнула!

— Молодец, бабка Нюра! — загалдели вокруг. — Эй, конферансье, приз в студию! Приз бабе Нюре!

Толстячок не растерялся и, сбегав за кулисы, вручил победительнице бутылку шампанского.

Тут старушка, держа подарок в руке, снова приникла к микрофону:

— Я шампанского налью,
И стакан в себя волью!
А потом вдогоночку
Опрокину водочку!

— Ужас и кошмар! — раздался над ухом Князевой голос Оксаны. — Интеллигентные люди не должны слушать такую мерзость! — помолчав, добавила она, ожидая поддержки от соседки.

— Почему мерзость? Народное творчество! — заступилась та за бабу Нюру.

— Не знаю… Лучше бы читали Пушкина или Есенина… — презрительно окинув взглядом собравшихся у эстрады односельчан, резюмировала Липкина.

— Как хорошо, что вы любите Пушкина, — Зина хитро улыбнулась и громко, с выражением продекламировала:

— С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошёл, ёб…на мать!

— Есенина будете слушать? — закончив, уточнила она.

— Извините, тороплюсь… Надо Валеру искать… Отстал где-то. Мы ведь курочек купили, теперь нужно с кормами определиться. Химическую гадость — что везде продаётся! — я им давать не позволю, они у меня будут только натуральное кушать. Зерно Валера достанет, а мясокостную муку станем брать в магазине у Лыкова. Я договорилась, будут специально для нас готовить, — важно сообщила соседка, умело «съехав» с темы о Есенине.

— Понимаю! — сочувственно произнесла Зиночка. — Вы теперь вся в хлопотах. Но если вдруг захотите подискутировать о русской поэзии — милости прошу!