Дело № 2. Дауншифтер

Длинный узкий коридор, на стене которого, цепляясь за прибитые крючки, висела верхняя одежда всех домочадцев, — вот где ждало настоящее испытание. Драповые пальто с вытянутыми на локтях рукавами, шелестящие болоньевые куртки с косматыми капюшонами, плащи, шапки-ушанки, да и сапоги, стоящие рядком на полу, — они все были одушевлёнными и оживали каждую ночь, чтобы пугать шестилетнюю Зиночку. Они шевелились, перешёптывались и шутки ради падали девочке под ноги, когда та, зажмурив глаза и сжав кулачки, проходила мимо, стараясь не дышать и считая шаги до заветного выключателя. А однажды — Зина никогда и никому не рассказывала про тот случай — тяжёлое, тёмно-зелёное дедушкино пальто с цигейковым воротником протянуло к ней свой пустой рукав и погладило малышку по голове. Оно даже что-то ей сказало, и это было, наверное, что-то очень важное, но от страха девочка завизжала так, что разбудила всех родственников, в суматохе совсем забыв, о чём же предупреждало её старое пальто…

Вот и сейчас Зинаида Львовна изо всех сил сдерживалась, чтобы не запаниковать. Предчувствие беды нарастало.

Она слегка успокоилась лишь тогда, когда рядом с ней плюхнулся Нил, замотанный в лиловый балахон.

— И маску надел? Это же не обязательно, — насмешливо посмотрела на коллегу Князева. — Мне иногда кажется, что ты — ребёнок. В игры по ночам играешь, мимо карнавальных костюмов спокойно пройти не можешь.

— А чего? — недоумённо отозвался парень. — Во-первых — прикольно, а во-вторых — бесплатно. Я знаешь, что хотел спросить, пока представление не началось… Мистерия — это что вообще такое? А то я у Фёдора поинтересовался, а он меня к тебе отправил. «Иди, — говорит, — пусть наша высокоэрудированная Зинаида Львовна объяснит, да заодно и от дурных мыслей отвлечётся. А то сидит там напряжённая до ужаса, вот-вот взорвётся…»

— Очень смешно, заботливые вы мои, — Зина нашла глазами маячившего у самого входа Кольцова и успокоилась окончательно. — Ладно, слушай… В конце пятнадцатого века наступила эпоха бурного роста городов. Горожане практически избавились от феодальной зависимости, но ещё не попали под власть монархии. Именно это время считается периодом расцвета мистериального театра. Мистерия стала отражением благополучия средневекового полиса и развития его культуры. Думаю, что прародителем жанра явились городские шествия в честь религиозных праздников или другие торжества. Вот из них-то постепенно и сложилась площадная мистерия, которая взяла за основу опыт средневекового театра как по литературной, так и по сценической линии. Постановки мистерий осуществляли уже не только церковники, но и городские цехи с муниципалитетами. Авторами таких представлений становились драматурги нового типа: учёные, богословы, врачи, юристы… Да и любой из уважаемых граждан. Мистерия превратилась в площадное самодеятельное искусство, и это несмотря на то, что шоу руководили буржуазия или духовенство. В представлениях обычно принимали участие сотни человек. В постановках мистерий помимо актёров были задействованы и простые горожане.

— Слушай! — перебил Моршин. — Значит, это по сценарию подполковник Молин сюда народ согнал, куда ни посмотрю — знакомые всё лица, — сам пошутил и тут же рассмеялся своей шутке Нил.

— Мистерии в древнем мире относились к закрытым мероприятиям, а вот в среднее века стали зрелищем для всех желающих, — не оценив юмор коллеги, ответила Зинаида.

— В программке написано, современная мистерия с элементами… этой… самофракийской. А это — как?

— Вот это и пугает, — честно призналась Князева. — Значит, должна быть церемония раскаяния.

— Не понял? — застыл Моршин.

— Прости. Слово мистерия имеет значение «церемония», а в самофракийской мистерии по традиции присутствует особый жрец, очищавший убийц, от которых требовалось исповедаться в своих грехах.

— Жесть! Ты про это Кольцову говорила?

— Говорила и Кольцову, и Молину…

— А вот ещё… Как думаешь, Цветов это специально устроил? Он здесь кого изображать будет? Жреца?

— Вряд ли… — задумчиво произнесла Зиночка. — Видишь ли, постановкой мистериального зрелища руководил человек, которого называли «руководитель игр», скорее всего, он им и будет.

Неожиданно музыка затихла.

Вспыхнувшие лучи прожекторов заметались по полю стадиона причудливыми бликами. Затем рассредоточились в разных направлениях и наконец замерли. Все экраны осветились кровавокрасным цветом. Под каждым из них, замерев в невероятных позах, стояли артисты, увеличенные тёмные контуры теней которых вырисовывались на полотнах ткани.

— А он — затейник, наш иллюзионист, — прошептал Кольцов и, усаживаясь около Зинаиды, тихо добавил: — Представление представлением, но расслабляться не советую. «Ганпхэ» прибыли в полном составе, — и тут же одёрнул Нила. — Да не крутись, не привлекай к нам внимания.

Раздался звук фанфар, и в круге жёлтого цвета напротив трибун возникла мужская фигура в чёрном смокинге. Это был Свят.