Дело № 36.4. Хрупкие кости

— Я… я действительно не знала, как это сообщить. Я… хотела, чтобы никто не догадывался о том, что я все помню. Вы так переживали по этому поводу, да и мне… мне легче так. Без сочувствия. Я не хочу, чтобы меня жалели. Чтобы смотрели как на ущербную. Я — детектив, Капитан. Когда-то я поняла, что мою внешность можно использовать на благо расследования. А потом появился ты, Тени… и моя игра превратилась в жизнь. Это действительно помогает. За глаза меня называют Шлюхой. И я хочу чтобы меня так называли и впредь, — она внезапно подняла глаза и поймала его взгляд. — Это очень удобно. И я справлюсь. Я не хочу, чтобы меня берегли. Не вздумай рассказать остальным.

Она делала вид, что все в порядке. И капитан хотел бы верить ее решительному взгляду, но… в глубине он так же видел страдание.

Она справится. Но сейчас ей очень плохо.

И он не знает, что ему делать. Слова исчезли. Мысли — тоже. Осталась только тишина, разливающаяся вокруг янтарным виски.

— Они говорили про Сэйва, — выкурив еще, сказала Кира.

— Что?

Как же он не хотел, чтобы все оказалось так просто! Куратор… тот, кто внушал доверие! Тот, кто рассказал о Шейке странные вещи. Все это было ложью? Притворством?

Ну почему в Рурке не может появится человек, которому Призрачные Тени смогут доверять!

— Он купил дом, которых хотел занять кто-то другой, — продолжала Кира. — И они… Капитан, тогда это не показалось мне важным, и я ведь не знала про ткачей… Его подвалы соединяются с подвалами того, кто нам нужен. Больше тридцати коконов. Они говорили, что часть «выводка» придется охранять. Потому что подвал будет чужим.

— …то есть, Сэйв…

— Он очень им мешал. У него большие связи в столице. И они решили, что в будущем будет неплохой идеей его подставить. Они знали про Теней, Капитан. Но не знали, что одна из вас. Они не знали, кто именно входит в команду. Но очень хотели узнать.

Капитан облегченно откинулся на спинку стула.

— Почему ты молчала? — тихо спросил он.

— Я не знала, как это сообщить. Вы ведь все так надеялись, что я ничего не помню. Да я и… я постараюсь это забыть. И забыть будет намного легче, если никто другой не будет об этом помнить, понимаешь? Именно поэтому я делала вид, что все хорошо.

— Я понял…

— Никому не говори.

— Я понял.

— Со мной все хорошо.

— Я верю.

— И я больше тебя не подведу.

Капитан подавил жгучее желание броситься к ней. Обнять, закрыть от всего мира, заставить ее поверить в то, что она в безопасности.

— Ты меня никогда не подводила, — выдавил он. — Никто не говорил, что мы с первого раза добьемся успеха. Да и информацию о соседях я могу взять у самого Сэйва. Теперь я верю, что он нам поможет. Просто ты так себя вела… я думал, что он причастен к убийствам.

— Я не знала, как это сообщить. Была идея отправить тебе анонимную записку, но у меня нет ни гроша, чтобы заплатить посыльному. Прости.

Капитан налил себе еще виски.

— Я могу открыть тебе счет.

— Не надо, — она покачала головой. — Я и так тебе везде должна. Но… я все отдам.

— Кира…

— Я отдам! — она повысила голос. — Только… дай мне еще. Немного. Я обещала директору приюта перечислить к зиме определенную сумму, они очень на нее рассчитывают, а… жалования мне ждать еще долго, я ведь не работаю пока…

— Все, что угодно, — Капитан подался вперед, едва сдерживаясь, чтобы не схватить ее за руку. — Пусть по меркам верхушки я не так уж и богат, сбережений у меня достаточно.

— Только ты не подумай, что я давлю на жалость, хорошо? — она вновь захватила его в плен своих глаз. — Я все тебе отдам. Подачки мне не нужны. Но дети не должны страдать. Они растут. И зимние вещи становятся маловаты. Понимаешь?

— Понимаю, — Капитан закрыл глаза, надеясь, что на его лице не читается благоговение перед кристально-чистым сердцем этой женщины.

— Я все тебе отдам, — с нажимом повторила она.

— Хорошо. Отдашь. Как сможешь.

— И… если я тебе мешаю здесь, ты говори. Я постараюсь быть, как модно незаметнее. Если бы не наша легенда, я бы у Джека лучше поселилась, а так…

— Не говори глупостей, — прервал он, все еще не открывая глаз. Опустив голову, он просто вдыхал ее аромат. А еще запах виски и вишневого табака.

— Я… рада, что вы смогли через это переступить. Он же лишил тебя глаза на той войне.

— А я почти его убил, — напомнил Капитан.

Снова разлилось молчание. Долгое. Почти бесконечное. Окрашенное горечью, надеждой и отчаянием.

— Мне очень жаль, — прошептал Капитан спустя вечность. — Это ты должна меня простить.

— За что? — в голосе Киры послышалось неподдельное удивление, и Капитан открыл глаза.

— Я должен был тебя защитить. Одна только связь со мной должна была тебя защитить. И в итоге ты пострадала. Два раза. Слишком самонадеянно было с моей стороны думать, что тебя не тронут…

— Ты… не виноват. Сегодня я потеряла осторожность, и ты здесь ни при чем!

— Как же ты сейчас нас всех боишься и ненавидишь, — продолжил Капитан.

— Кого?

— Мужчин.

Кира на миг застыла. А потом горько улыбнулась и ответила:

— Не всех.

— Ну да. Джек твой старый друг, а Томас… он — Тварь. И он верен убеждению, что человеку и Твари вместе не быть. Именно поэтому он для тебя не опасен.