Дело беглой медсестры

– Потому что… Ну, потому что в то время… Ну, я… Ну, это произошло при таких обстоятельствах, что я не… Я не хотела беспокоить его.

– И все же пошли на квартиру к этому человеку.

– Да.

– Зачем?

– Хотела узнать, кто отвез мужа в аэропорт.

– Почему захотели узнать это?

– Потому что… Рамон думал, что отвезла я, а я думала, что он.

– Вы не отвозили?

– Нет.

– И он не отвозил?

– Сказал, что нет.

– Кто же это сделал?

Опять долгая пауза.

– Продолжайте, – сказал Мейсон, – соберитесь. Так кто же отвез доктора Мальдена в аэропорт?

– Это мог бы сделать единственный человек.

– Кто именно?

– Дарвин Керби.

– Кто этот Дарвин Керби?

– Много о нем не знаю, мистер Мейсон. Муж говорил о нем довольно часто. Они познакомились во время войны. Дарвин Керби не врач, тогда был каким-то офицером. Во всяком случае, они подружились, много времени проводили вместе. Ну и мужу нравилось с ним общаться.

– Он переписывался с Керби?

– Нет. И где Керби, никто не знал. По-видимому, Керби был небогат, и после войны он стал перекати-поле, переезжая с места на место. Он ни к кому не приноравливался.

– Как вы обо всем этом узнали?

– Из их разговоров, когда он неожиданно появился. Дарвин поведал что-то о своей философии жизни. Он вроде бы вдруг почувствовал себя всего лишь шестеренкой в машине цивилизации и решил расстаться со службой. Когда после войны его демобилизовали, не оказалось ни одного родственника, с кем он хотел бы поддерживать отношения. Ему не нравилась его жена, то есть он не был особенно счастлив в супружеской жизни. Думал, что она к нему придирается. Была еще властная теща… Короче, просто не захотел возвращаться домой. Умыл руки.

– И вы утверждаете, что он не поддерживал связи с вашим мужем?

– Нет. Уверена, что нет. Муж часто вспоминал о нем и хотел, чтобы Дарвин написал ему хотя бы строчку и дал знать, где он. Муж обижался, потому что… Ну, он всегда любил Дарвина.

– А затем Дарвин неожиданно объявился?

– Да.

– Когда?

– Вечером, за день до смерти мужа.

– Той ночью он остановился в вашем доме?

– Да.

– Кто его видел?

– Обе кухарки и горничная. Он остался на обед.

– И заночевал?

– Да.

– А на следующее утро уехал?

– Да. Они уехали вместе. Сказал, что собрался в Чикаго, а оттуда поедет в Канаду. Хотел провести какие-то исследования. Я думаю, что он делал остановку в Денвере или Омахе. Я не обратила особого внимания на эту часть разговора.

– Когда он должен был уехать?

– Как я поняла, муж собирался по дороге в лечебницу завезти его в аэропорт. Я знаю, Дарвин улетел утренним самолетом.

– Тогда он не мог отвезти доктора Мальдена в аэропорт.

– Да нет, мог. Он мог поменять билет и улететь более поздним самолетом.

– Можете чем-нибудь подкрепить такое предположение? Доказательства есть?

– Да. Кто-то же отвез его. Это не я, думаю, не Рамон, и почти уверена, что не Глэдис.

– Тогда машина доктора Мальдена обязательно осталась бы в аэропорту, – сказал Мейсон. – Доктор улетел бы на своем самолете, Дарвин Керби на лайнере, а машину обязательно оставили бы там. Вы, кажется, какое-то время думали, что доктора Мальдена в аэропорт отвез Рамон Кастелла?

– Да.

– А почему?

– Потому что он всегда это делал. Но прошлой ночью сказал мне, что в этот раз не отвозил. Я ему не верю. Я думаю, он врал. Я не уверена, что не отвозил.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я это проверю. Теперь скажите мне, какие у них основания полагать, что ваш муж убит? Утверждают, что испортили самолет или что другое?

– Об этом ничего не могу сказать, мистер Мейсон. Не могу дать ни малейшей подсказки. Знаю только, что Рамон Кастелла что-то им сказал.

– Быть может, испортили систему управления самолетом или что-нибудь другое?

– Я не знаю, мистер Мейсон, не имею ни малейшего представления.

– Я хочу попросить ускорить предварительную экспертизу. Они думают, что я стану говорить о юридических формальностях, или не решаются ждать обвинительного вердикта большого суда, а потому поспешили подать жалобу, обвинив вас в убийстве. Я собираюсь вынести это на быстрое предварительное слушание, чтобы узнать, что у них против вас.

– Вы будете продолжать представлять меня?

– А вы хотите этого?

– Очень.

Мейсон сказал:

– Я буду представлять вас, во всяком случае, до предварительного слушания. Мой уход сейчас может повредить вашему делу, уронить вас в общественном мнении. После сцены, которую я устроил в офисе окружного прокурора, после того, что ему наговорил, и после огласки этого я не могу бросить ваше дело и попросить вас переменить адвоката, не уронив себя во мнении читающей публики. А ведь, в конце концов, именно она создает общественное мнение вокруг вас. Но я должен предупредить: у них, несомненно, имеется очень серьезная, очень веская улика, прямо указывающая на вас. Иначе они не осмелились бы арестовать вас в такое время и подать жалобу.

Она покачала головой.

– У них нет никакой улики против меня, потому что я ничего не сделала. И если сможете, объясните мне, каким образом можно подняться в воздух и убить летящего в самолете человека? Да это же просто невозможно!

– Самолет рассчитан на двоих? – спросил Мейсон.