Дело беглой медсестры. Дело зеленоглазой сестрички. Дело о беспокойной рыжеволосой

— Почему?

— Не хочу его впутывать в это дело.

— Зачем вы к нему ездили?

— Я взял у него пятнадцать тысяч долларов.

— Когда точно вы появились у него?

— В пять утра, мистер Мейсон, — сердито бросил Броган. — Через два часа после того предела времени, когда, по словам врача, мог быть убит Фрич.

— Место, где вы играли в покер, далеко от вашего дома?

— Приблизительно в пяти кварталах.

— Туда можно добраться за пять минут?

— Думаю, можно, если на дороге не будет пробок.

— Надеюсь, в пять утра на дороге не было пробок?

— Нет, — язвительно ответил Броган. — Я мог выехать оттуда в пять утра и приехать домой в пять минут шестого, мог находиться там до пятнадцати минут шестого, мог, наконец, вернуться и возобновить игру в двадцать минут шестого. А теперь подумайте, мистер Мейсон, мог ли я совершить убийство, которое произошло между полуночью и тремя часами ночи, если оставлял игру даже ровно в пять часов? Мне не под силу повернуть время вспять.

— Свидетелю следует воздерживаться от вопросов защитнику, — произнес с некоторым раздражением судья Кейлор, — свидетель не должен оспаривать его доводы, свидетелю следует ограничиться ответами на вопросы.

— Ваша честь, — произнес Мейсон, — если суд не против, то я хотел бы ответить на вопрос свидетеля.

Судья Кейлор посмотрел на Мейсона так, будто не поверил своим ушам.

— Все обстоит очень просто, — продолжал Мейсон, — свидетель приехал домой, заколол Фрича пешней для колки льда, вытащил из морозильника съестные припасы, положил туда тело убитого, закрыл крышку и вернулся к своим партнерам по игре. Закончив игру в двадцать минут девятого, он примчался домой, вынул тело Фрича из морозильника, запихал его в свой буфет, побросал продукты назад в морозильник, погулял до девяти по улице и вернулся домой, заявив, что запоздал из-за того, что по дороге завтракал. В этом случае все факты совпадали бы с теми, что мы имеем сейчас. Температура тела изменилась бы как раз настолько, что врач, производивший вскрытие, ошибся бы и заявил, что смерть наступила около часа ночи, а не на четыре часа позднее.

Мейсон вернулся на свое место, откинулся на спинку вращающегося кресла и улыбнулся.

Судья Кейлор подался вперед и широко раскрытыми глазами поочередно посмотрел на свидетеля, на Мейсона и на помощника прокурора.

— Это ложь! — закричал Джордж Броган. — Я не совершал ничего подобного!

— Мы возражаем против заявления защитника, — завопил Мун. — Оно ничем не доказано. Оно противоречит логике.

— Покажите, чем противоречит, — возразил Мейсон.

В зале суда неожиданно поднялся такой шум, что судебному приставу с трудом удалось восстановить относительную тишину.

— У вас есть хоть какие-то основания, чтобы выдвигать столь ошеломляющее обвинение, мистер Мейсон?

— Это не обвинение. Просто свидетель задал мне вопрос, как он мог совершить это убийство, и я ответил ему.

— Это невозможно, — обратился к суду Мун.

— Почему?

— Опытный врач не мог совершить такую ошибку в определении времени убийства.

— Позовите его на свидетельское место и спросите, — предложил Мейсон.

В зале воцарилась напряженная тишина.

— Есть еще вопросы к этому свидетелю? — неуверенно спросил судья Кейлор.

— Еще один-два вопроса, — сказал Мейсон.

— Очень хорошо, продолжайте, — распорядился судья Кейлор, явно растерянный.

— Вы знали, что несколько лет назад Фрич ограбил банк? — спросил Мейсон.

— Я знал, что он находится под подозрением.

— А то, что было украдено приблизительно пятьсот тысяч долларов?

— Я слышал об этом.

— Фрич в одиночку ограбил этот банк?

— Я не знаю.

— Вы не слышали, у него были сообщники?

— Что-то такое слышал. У него, кажется, был один или двое сообщников.

— Скажите, мистер Броган, вы участвовали в этом ограблении? — спросил Мейсон так небрежно, что публика в зале не сразу уловила всю важность вопроса.

Броган начал было подниматься со стула, но вновь опустился на него.

В зале надолго воцарилась тишина.

— Если суд позволит, — взорвался Мун, — это оскорбительный вопрос. Он не основан на фактах. Это выстрел наугад. Он задан лишь для того, чтобы смутить и унизить свидетеля.

— Пусть он все-таки ответит на него, — сказал Мейсон. — Пусть заявит под присягой, что не был участником этой банды. Само по себе это преступление за давностью сроков уже не подлежит наказанию, но, если Броган заявит сейчас под присягой, — что не был участником этой банды, против него можно выдвинуть обвинение за лжесвидетельство.

В зале вновь наступила тишина.

— Я возражаю против этого вопроса, — сказал Мун. — г-Это…

— Отклоняется, — отрезал судья Кейлор и сурово посмотрел на погрустневшего свидетеля.

— Вы слышали вопрос? — спросил он.

— Да, сэр.

— Вы поняли его?

— Да, сэр.

— Отвечайте.

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — помедлив, сказал Броган.

— Суд требует, чтобы вы ответили на него.

Броган покачал головой:

— Я не буду.

— Почему? — спросил Мейсон.

— Потому что oTeef может быть обращен против меня.

Мейсон улыбнулся помрачневшему помощнику окружного прокурора — и снова повернулся к Брогану:

— Вам не везло, когда вы играли в покер, мистер Броган?

— Я уже сказал вам, что я проигрывал.