Дело Белки

— Чудесно! А паспорт-то его тебе зачем? Собираешься волшебным ментам для опознания предъявлять?

— Да нет же! Какой ты недогадливый. Это — объяснил Дмитрий, тряхнув у меня перед носом клубком, — нитка-искатель. Привязываешь на один конец имущество того, кого хочешь найти, бросаешь клубок на землю, и он сам его ищет.

— Здорово! А так можно только людей искать?

— Нет, конечно!

— Например, Иван с его помощью всегда телефонную трубку ищет. Привяжет кончик к базе и бегает по всему дому. Ну что, готов?

— Готов! — подтвердил я, подумав про себя, что надо будет как-нибудь проверить этот клубок на поисках бабок. В конце концов, почему нет?

Тем временем Счастливчик принял позу игрока в боулинг, разбежался по тропинке и запустил поисковика в гущу леса. Нитяной шар стукнулся о землю, подпрыгнул, завис, а потом метнулся куда-то в чащу по одной ему ведомой траектории.

— Есть! — радостно заявил Счастливчик. — Взял след.

Я хотел уточнить, уверен ли он в том, что это след именно Хана, но не успел. Нить с подвешенным на ней паспортом, которую Дима для верности несколько раз обмотал вокруг запястья, натянулась и рывком сдернула заоравшего от неожиданности Счастливчика с тропинки. Секунды не прошло, как мой удачливый спутник напрочь пропал из глаз, и о том, где он находится, я мог судить только по его периодически раздающимся воплям, треску кустарника и глухим ударам немаленького Диминого тела о встречные стволы деревьев. Впрочем, все эти звуки удалялись так быстро, что мне оставалось только как можно быстрее бежать следом.

Глава двадцать третья

Я, задыхаясь, мчатся по лесу. Конечно, можно было и ускориться, и перейти на легкий прогулочный шаг. Но, во-первых, я помнил, что каждое такое ускорение отнимает довольно много сил. А во-вторых, у меня не было ни малейшего представления, на сколько часов существования в сверхскоростном режиме хватит выпитого мной времени. Однажды я уже не смог справиться с Логопедом из-за того, что в самый неподходящий момент мои благоприобретенные способности неожиданно оказались благопотерянными. В этот раз я не собирался допускать подобную ошибку, поэтому преследовал Дмитрия, как обычный смертный: через силу, с трудом, с одышкой и с матюками.

Хорошо хоть выслеживать его в этой чащобе не приходилось, поскольку там, где нитка-искатель протаскивала Счастливчика, оставалась широкая, прекрасно видимая борозда, отлично отмаркированная по краям повисшими на обломанных кустах клочками пестрой одежды.

Время от времени Счастливчик и сам подавал голос. Причем орал до тех пор, пока мне становилось проще ответить, чем слушать его надрывные призывы и завывания. Я бы отзывался и раньше, но с моими габаритами не так-то просто трусить по лесу, да еще и перекликаться с напарником, которой все время забывает, что надо беречь дыхание. При этом не скажу, чтобы я завидовал его способу перемещения. В конце концов, то, как путешествовал Дмитрий, весьма напоминало катание на водных лыжах. Вот только никаких лыж на Счастливчике не было, а тяга, за которую он цеплялся, волокла его отнюдь не по глади озера, а по пересеченной местности, изобилующей трухлявыми пнями, растопыренными во все стороны корягами и очень колючими елками. Таким образом, я совсем не удивился тому, что в скором времени Дима начал помечать пройденный им путь потерянными поклажей и амуницией. Сперва мне пришлось остановиться, чтобы подобрать его кроссовки. Потом я подхватил с еловой ветки его бандану. Однако на исходе второго часа нашего пешего «Кэмел-трофи» Дмитрий изволил обронить спальник. Никаких сомнений в том, что эта вещь относилась к имуществу Общества, у меня не было. Я сам провел половину ночи, укрываясь точно таким же спальным мешком. Иными словами, у меня просто не имелось другого выхода, как подобрать столь необходимый в пути предмет. Однако сам факт того, что теперь мне придется волочь на себе еще и это барахло, окончательно переполнил бездонную чашу моего терпения. Посему я решил ее выплеснуть, остановился и долго, с чувством, высказывал ближайшему кусту, что именно я думаю о нашем дорогом Счастливчике, который где-то за этим кустом скрылся.

Не знаю, что при этом испытывало политое моей руганью растение, но мне самому значительно полегчало. Я скинул рюкзачок, нашарил в нем упаковку кальмаров и твердо вознамерился утопить их в большом количестве запасенной мной пресной воды. Выбрав подходящую сосенку, пристроил между корней спальник Дмитрия и плавно водрузил на него свою утомленную беготней задницу. Однако вместо блаженного чувства расслабления всего организма, сладкого нытья в усталых нижних конечностях и покоя в верхних, я испытал самую кошмарную из доселе случавшихся со мной болей, пронзившую меня от крестца до шеи вверх и от него же до пяток вниз.