Дело Белки

Впрочем, теперь, когда на борту не было Ивана, я тоже мог позволить себе немного повоевать. Надо было лишь вооружиться, но как назло ящик с моей амуницией находился на другом конце печки. Я, как мог, не отрываясь от руля-заслонки, попытался подцепить его ногой, чтобы мало-помалу подтащить в свою сторону. К конце концов, мне это удалось, и я уже почти ухватился за автомат, но оказалось, что Змей за это время тоже придумал для меня некий сюрприз. Собравшись с силами. Он круто рванул вперед и нанес два точечных огневых удара. Подняв голову, и посмотрев в вперед, я понял, что проиграл. Прямо поперек моего пути на дорогу заваливались два пылающих дерева. Даже способность ускоряться не могла помочь мне выбраться из этой ловушки. Сам-то я, может, и смог бы что-то предпринять, но погасить инерцию печки мне было не по силам. Уже через мгновение она врезалась в созданную Горынычем преграду и я кубарем покатился с нее на землю.

– Ну, все, гаденыш, – услышал я клокочущий от ярости голос Средней башки. – Теперь я тебя точно съем.

Я попытался встать на ноги, но не смог. В глазах разбегались черно-зеленые круги. Руки дрожали. Ноги не слушались. Единственное, что мне удалось сделать, это со скрипом подняться на четвереньки. Впрочем, я и в такой позе видел, как торжествующий ящер, выжигая растительность Правой и Левой головой медленно опускается на землю. Я знал, что мне необходимо бежать. Еще немного и Змей приземлится, и тогда меня не спасет уже ничто. Увы, сил у меня не было. Я не смог бы дотянуться даже до Калашникова, который вывалился из ящика и лежал буквально в трех метрах от меня. А еще ближе, практически под самой правой рукой я вдруг обнаружил одно из старухиных снадобий. Тот самый флакон-пульверизатор с красивой этикеткой, изображающей Врубелевскую Царевну-Лебедь. «Средство для комаров!» – машинально прочел я, и понял, что возможно спасение найдено.

ГЛАВА 29

Был когда-то такой анекдот. Три алкоголика находят бутылку с мутной жидкостью, пахнущей спиртом. Первый пьет и падает замертво. Второй качает головой, но тоже пьет и тоже падает. Третий в ужасе от произошедшего закрывает глаза, но при этом все равно подносит бутылку ко рту, орет: «Помогите!» – и делает глоток. Примерно такое же «помогите» хотелось прокричать и мне, когда я, стремясь спастись от Змея Горыныча направил на себя пульверизатор с бабкиным снадобьем. Брызги полетели не сразу. Возможно, форсунка засорилась, а, может, рассохлась старая резиновая груша, которой я нагнетал воздух. Так или иначе Змей подходил все ближе, и надежды уцелеть оставалось все меньше. Но тут зелье все же прорвалось через засорившиеся капилляры распылителя и начало орошать меня легкой водяной пылью. Почувствовав, что пульверизатор, наконец, заработал, я с удвоенной энергией принялся качать помпу, стараясь в точности выполнить написанную на обратной стороне флакона инструкцию: «И обрызгала его с головы до ног всего!» Змей, глядя на мои манипуляции, слегка опешил.

– Я не понял, – поинтересовалась Правая голова. – Это он чего, ядом себя поливает?

– Похоже на то, – согласилась Средняя.

– Ну, ни фига себе! – возмутилась Левая. – Слышь, парень, ну, ты и гад! Мало того, что печку увел, так еще и хавчика нас лишаешь! «Дожил!» – возникла в моей голове несвоевременная мысль. «Я – хавчик!» Однако, как ни печально, но, похоже, все к тому и шло. Я вылил на себя почти весь бабкин флакон, а ожидаемое превращение почему-то не происходило. «Похоже снадобье и впрямь просрочено!» – вздохнул я, и тут-то оно и началось. Меня тряхнуло, подбросило, вытянуло, отпустило, снова подбросило. Потом по моей спине пробежались крепкие безжалостные пальцы невидимого массажиста. А потом меня не стало. Вернее я был уже не я, а некто с тонкими членистыми ножками, сереньким в полосочку туловищем и с полупрозрачными вибрирующими за спиной крылышками. При этом трансформация в Culex pipiens также сказалась и на моих мозгах. В голове беспорядочно витали обрывки самых нелепых фраз. Например: «Интересно, где тут ближайшее болото!?» Или: «Эй, кто это там полетел? Кажется самочка!» А была еще и такая: «Эх, посмотреть бы что превратилась моя физиономия… Рожа-то, поди, почище, чем у Шарапова!» Однако, постепенно весь этот хаос успокоился, оставив на поверхности моего сознания всего лишь одну главную мысль: «Удалось! Я не хавчик! Я – комар!» Одновременно с этим на меня снизошел восторг и не бывалая прежде удаль, заставившая меня заорать:

– Ну, что, Горыныч?! Что, Змей поганый?! Съел?! Как ни странно, ящер не отреагировал на оскорбление. Все его головы безостановочно вращались из стороны в сторону, словно чудовище что-то потеряло и теперь отчаянно торопиться это разыскать. «Кого это он высматривает?» – удивился я и только через мгновение сообразил, что Змей потерял меня.

– Так тебе, гад! – радостно завопил я во всю силу своего нового комариного горла.