Дело белокурой удачи

– «Уважаемая мисс Алдер!

Я уверен, что Вы, как любая красивая молодая женщина, понимаете, что стили и тенденции в моде нестабильны. Мода капризна.

Несколько недель назад мы говорили с Вами о нашей идее создания нового стиля. Мы считали, что перед нами открываются огромные возможности, и, более того, за нами стоял богатый спонсор, разделявший наше мнение.

К великому сожалению, в настоящий момент произошли большие изменения в разработке определенных тенденций, в результате чего наш спонсор охладел к идее. Мы и сами осознаем, что уже появились признаки существования полностью противоположной тенденции.

При сложившихся обстоятельствах и прекрасно понимая, что Вы идете на жертвы, набирая вес, который будет сложно согнать, зная, что Вы уволились с постоянной работы, и считая, что Вам следует или вернуться на старое место работы, или найти новое, подобное ему, мы с большой неохотой сообщаем, что не сможем в дальнейшем осуществлять Вам выплаты по контракту.

Если Вы не исключаете возможности сотрудничества с нами в дальнейшем и в тенденциях снова наметятся изменения, мы обязательно будем иметь Вас в виду, как нашу модель номер один. Тем не менее мы думаем, что было бы несправедливо по отношению к Вам не информировать Вас о том, что происходит, и о том, что мы не в состоянии продолжить еженедельные выплаты Вам.

Искренне Ваш, Харрисон Т. Боринг, президент „Голливудского агентства по поиску талантливых манекенщиц“».

Мейсон с минуту задумчиво изучал письмо, а потом обратился к Дайан:

– Дайте мне конверт, пожалуйста.

Она выполнила его просьбу, а Мейсон принялся рассматривать почтовый штемпель.

– Вы получили причитающиеся вам деньги в прошлую субботу? – поинтересовался он.

Девушка кивнула.

– Это письмо отправили в субботу утром. А теперь объясните мне, Дайан, почему вы горели таким желанием получить ваш контракт назад?

– Потому что я внезапно поняла, что не должна никому предоставлять информацию о том, чем занимаюсь и…

– И кто-то позвонил вам и напомнил об этом положении контракта?

– Нет. Я сама вспомнила, что говорил по этому поводу мистер Боринг.

– И что?

– Вы знаете, что я работала секретаршей в адвокатской конторе. Мистер Боринг объяснил, что не хочет, чтобы идеи, касающиеся новой тенденции в моде и отраженные в контракте, предавались огласке. Я не имею права ни с кем обсуждать кампанию, в которой принимаю участие, он особо подчеркнул, что я не должна показывать контракт адвокатам. Если же я отнесу документ юристу, то это будет рассматриваться как серьезное нарушение условий контракта.

– Понятно, – медленно произнес Мейсон.

– Так что после того, как я отдала контракт Делле, я внезапно поняла, что если она вдруг покажет его вам, то это будет невыполнением инструкций с моей стороны и нарушением положений подписанного мной документа. Как вы считаете, мистер Мейсон, мистер Боринг мог откуда-то узнать, что произошло? Я имею в виду, что я встречалась с вами в субботу, дала Делле Стрит контракт и…

Мейсон покачал головой.

– Письмо отправлено в одиннадцать тридцать утром в субботу, – заметил он.

– О да, все правильно. Я… я просто чувствую себя виноватой, потому что кому-то показала документ.

– Какое-нибудь письмо было вложено в конверт вместе с чеком, который вы получили в субботу утром?

– Нет. Только чек. Они никогда не посылали мне писем – кроме чека, там ничего не было.

– Вы обратили внимание на почтовый штемпель?

– Нет.

– Конверт у вас сохранился?

– Нет.