Дело беспокойной рыжеволосой

Добравшись до шоссе и проехав по нему несколько ярдов, машины остановились перед ресторанчиком Джо Ладены. Окна «Горной Короны» весело сверкали, и на асфальте дрожали и переливались яркие красно-голубые блики.

Мейсон оставил машину у входа, а Эвелин завела свою в боковой гараж, предназначенный для служащих. Едва войдя, Мейсон столкнулся с бегущим гуда-то Джо.

— Здравствуйте, Джо, — приветливо проговорил адвокат. — Жаль, я не утка — для любителей поплавать погодка самая подходящая.

— Проклятый ливень, — откликнулся Ладена. — Вы думаете, он начинается в час ночи и кончается к одиннадцати утра? Ничего подобного! Он льет как бешеный с шести, семи, восьми или девяти! Когда бы он ни шел, он выбирает такое время, чтобы досадить Джо Ладене. Падена закрывает «Горную Корону» — и он кончается. Вот посмотрите завтра утром: небо голубое, солнышко сияет. Весь ужин окажется на помойке. Сегодня должно быть фирменное блюдо — ростбиф. Коронный. Знаете, что будет завтра на обед? Холодный ростбиф. А послезавтра? Все тот же ростбиф! Еще одна такая ночка, и я разорен. Люди не ездят по ресторанам в такую погоду.

— Да, хорошего мало, — с участием проговорил Мейсон.

Из боковой двери появились Делла Стрит и Эвелин. Джо многозначительно посмотрел на часы.

— Она опоздала, — произнес Мейсон, — но это моя вина. Как у нее дела?

— Дела идут хорошо. Сегодня днем все было очень даже хорошо. Симпатичная девушка. Знает, когда надо улыбнуться и когда взять чаевые. Это надо уметь. Улыбаешься слишком много — они пристают, улыбаешься слишком мало — они недовольны. Надо уметь с ними обходиться. Джо Падена всегда учит девушек: если на вас слишком много обращают внимания — не обижайте их, просто займитесь делами. Невозможно приставать к занятой женщине. Они должны видеть, что им рады. Заведение получает прибыль. Девушки получают чаевые. Ею я доволен.

Мейсон сделал несколько шагов, собираясь подойти к стоящим поодаль Эвелин и Делле.

— Поужинаете у нас? — с надеждой спросил Падена.

— Простите, Джо, мы только что ели.

На лице Падены изобразилась глубокая скорбь, смешанная с легким удивлением.

— Как бы там ни было, — поспешил утешить его Мейсон, — я с удовольствием выпью пару стаканчиков горячего рома в баре.

— Вот и прекрасно, — удовлетворенно произнес Падена.

— И еще: мне хотелось бы поговорить с мисс Багби, так что…

— Я не дам вам рома, пока вы не поговорите с такой девушкой. Разговоры — внизу в комнате, напитки — наверху в баре.

— Согласен, — ответил Мейсон и, подойдя к Эвелин, проговорил: — Я хотел бы побеседовать с вами. Джо говорит, что мы можем спуститься в вашу комнату. Все в порядке, я сказал ему, что вы опоздали из-за меня.

Кивнув, девушка повела Мейсона через пустой зал, через залитую водой веранду, через боковую дверь куда-то вниз, в плохо освещенный коридор. Остановившись перед дверью в самом дальнем углу, она произнесла:

— Милости прошу в мое скромное жилище. Пропустив Эвелин вперед, Мейсон шагнул в комнату, но тут же, схватив Эвелин за руку, отпрянул к стене.

— В чем дело? — испуганно спросила Эвелин. Мейсон указал на большое угловое окно в восточной стене.

— Ну и что? — удивленно проговорила Эвелин.

— Задерните шторы, — приказал Мейсон. Девушка пересекла комнату, дернула за веревку, и длинные тяжелые портьеры медленно спустились на окно.

— Оно когда-нибудь было занавешено? — резко спросил Мейсон.

— Вы имеете в виду после того, как я здесь поселилась?

Мейсон кивнул.

— Нет, это первый раз. Но знаете, мистер Мейсон, сюда можно заглянуть, если только встать прямо у стены на ящик или что-нибудь в этом роде. Окно так высоко, что…

— Зачем же нужны занавески, если с улицы все равно невозможно ничего увидеть?

— Ох, мистер Мейсон, если уж вам нужны такие подробности — пожалуйста. Ярдах в ста отсюда стоят несколько новых домов. Если у кого-нибудь есть бинокль — разглядеть меня ничего не стоит. Но знаете, мистер Мейсон, после всего, что я перенесла, скромности во мне что-то сильно поубавилось. Терпеть не могу, когда какой-нибудь Том сует нос ко мне в комнату, но если ему взбредет в голову настраивать бинокль и с расстояния в сто ярдов смотреть, как я переодеваюсь, — что ж, я думаю, такое рвение не слишком предосудительно.

Эвелин рассмеялась резким, отрывистым смехом. Строго глядя на девушку, Мейсон произнес:

— Покажите, где вы нашли револьвер?

Она выдвинула ящик.

— Сейчас здесь больше всяких вещей, чем тогда. Понимаете, я потратила те сто долларов, которые вы мне дали, и теперь у меня куча барахла.

Вам пора возвращаться наверх, — проговорил Мейсон. — Имейте в виду, вас могут опять пригласить для дачи показаний.

— Каких показаний?

— О том, что случилось. Я думаю, вам не один раз придется рассказывать, что произошло после того, как вы увидели своего преследователя.

— Хорошо. Я им отвечу.

— Там в ущелье в машине нашли тело. Это был мужчина, убитый выстрелом в голову. Лицо его закрывала наволочка, и…

— Боже праведный! — вскрикнула девушка. — Разве я… это я могла?..