Дело без трупа. Неоконченное дело (сборник)

Она же вся раскраснелась и буквально сияла от радости, словно собиралась поделиться с ним какой-то приятной новостью.

– Разве ты не получил мою телеграмму?

– Получил, но все же… Всю ночь глаз не сомкнул… Чуть с ума не сошел от беспокойства. Ведь кое-что произошло. Нечто ужасное…

Миссис Роджерс уже стояла на платформе.

– В чем дело, Альф? – Улыбка пропала с ее лица. А когда муж не сразу ответил, спросила: – Что-то стряслось с Аланом?

Мистер Роджерс кивнул.

И чтобы избавить нас от необходимости присутствовать при сообщении ей печального известия, сержант Биф сделал шаг вперед и вмешался в разговор.

– Что ж, мистер Роджерс, – сказал он, – теперь, когда вы благополучно встретили свою жену, мне пора двигаться дальше. Говорил же вам, что она обязательно вернется, помните мои слова?

И мы удалились, предоставив Роджерсу наедине поделиться с женой трагической новостью.

– Я обязательно загляну к вам позже сегодня, – только и добавил Биф, обернувшись назад от будки билетного контролера.

После этого сержанту понадобилось вернуться к себе в участок. Он объяснил, что ему необходимо выполнить несколько рутинных обязанностей. Следовало подготовиться к допросам, добавил он, и прочитать поступившие к этому времени рапорты. И вообще, он не собирался приступать к «реальному расследованию» до послеобеденного времени, но не видел причин, мешавших мне присутствовать при снятии им показаний. Я поблагодарил сержанта за милостивое разрешение с чуть лукавой улыбкой. Мне была известна слабость, которую Биф питал к большим официальным блокнотам, и, как догадался, ему нравилось проводить свои столь тщательные дознания в присутствии хоть какой-то аудитории.

Таким образом, только после двух часов пополудни мы взялись за работу. Биф показал мне устрашающе длинный список людей, с кем собирался побеседовать.

– Всегда лучше загодя их всех переписать для памяти, – пояснил он. – Тогда точно никого не упустишь из вида. Помню случай, когда я расследовал всякую мелочовку в Суссексе. Там однажды украли велосипед, и только через одного парня, кого я напрочь забыл включить в такой вот список, я все выяснил. Лучшее подтверждение пользы моего метода, верно? А первой, с кем мы встретимся, будет Молли Катлер. Та особа, что вчера вечером заявилась в паб вся зареванная после того, как отравился Роджерс. Она живет с матерью вон в той стороне.

Дом был рассчитан на две семьи, но выглядел приятным и ухоженным. Небольшой квадратной формы аккуратный садик, чистые белые жалюзи на окнах. Сержант первым поднялся к двери и позвонил.

Мисс Катлер открыла нам сама. Она была очень бледна и казалась почти больной, хотя при этом сохраняла внешнее спокойствие.

– Добрый день, – сказала она. – Я ждала вас, сержант. Заходите.

Девушка провела нас в «главную залу», где в камине ярко пылали дрова, а со стульев явно только что сняли чехлы. Мгновение спустя в комнате появилась ее мать, седовласая, очень тщательно одетая особа, которая вела себя так, словно была вообще всем недовольна в этой жизни, но в особенности нашим приходом.

– Присаживайтесь, – холодно предложила хозяйка. – Я непременно должна присутствовать, пока вы будете задавать дочери интересующие вас вопросы.

Биф уже доставал блокнот, а потом в полном соответствии со своим обыкновением – с грубоватой откровенностью – перешел сразу к сути дела.

– Молодой Роджерс был вашим возлюбленным? – спросил он, обращаясь к Молли Катлер.

От меня не укрылось, как напряглась при этом мать, хотя ничего не сказала.

– Мы с ним обручились, – тихо ответила девушка.

– Тайная помолвка, – вставила матушка, – причем они даже не испросили моего согласия.

– Тайная помолвка, – повторил Биф, прилежно записывая каждое слово.

Когда же его карандаш справился с первой задачей, сержант поднял голову.

– Как долго вы состояли в близких отношениях? – задал он следующий вопрос.

– Мы обручились во время его предыдущей побывки. Два месяца тому назад.

– Вам известны лица, кого он ненавидел или сильно не любил?

– Нет. Алан вообще был не из тех, кто способен ненавидеть других людей.

– И никого, в чьем устранении со своего пути он мог быть заинтересован?

– Нет.

– Как я полагаю, здесь не могла быть замешана другая женщина?

Молли Катлер молчала, но тут уж ее матушка не удержалась и вмешалась в разговор от всей души. В ее голосе смешались с трудом сдерживаемая злоба и явно застарелая печаль.

– Как раз другая женщина здесь очень даже сильно замешана, – сообщила она. – И с ней этот мерзавец крутил любовь гораздо дольше и серьезнее, чем с моей дочерью.

Необходимость уделять время подробной записи делала любой допрос в исполнении Бифа предельно затянутым. Прошло не менее тридцати секунд, прежде чем сержант снова заговорил.

– Как ее зовут? – спросил он.

– Стелла Смайт, – ответила мать. – Он считал ее актрисой, а на самом деле она просто дрянь.

– Когда он в последний раз виделся с ней?

Ответ миссис Катлер на этот вопрос ограничился единственным словом, но она прошипела его, как ядовитая змея:

– Вчера!